Не могла не показать вам мистера Дарси)))

3. Глава 3

– Анна Николаевна, с вами хочет поговорить пациент из восьмой палаты, – меня догоняет медсестра.

День в самом разгаре, утренняя пятиминутка давно закончилась, как и обход, а я, естественно, никак не могу уйти, хотя дежурство подошло к концу ещё несколько часов назад.

– Спасибо, Марина, сейчас зайду, – отвечаю рассеянно, перебирая на ходу пальцами уголки историй болезней. До сих пор не могу отделаться от мыслей об одной странности.

Незапланированный сон в ординаторской был, конечно, коротким – меня быстро разбудили, когда по скорой поступил очередной пациент. Вот только проснувшись, я обнаружила, что укрыта сразу двумя медицинскими халатами. И если один был вполне объясним – я могла, замёрзнув, во сне стянуть его со спинки дивана, то второму совершенно неоткуда было взяться.

– Добрый день, Герман Эдуардович, – выкидывая из головы всякую чертовщину, захожу к пожилому мужчине, которому вчера выполняла стентирование. – Мне передали, что вы хотите меня видеть?

– Голубушка, мне очень неловко, – начинает он, и я улыбаюсь, услышав это обращение, – но я не помню вашего имени…

– Меня зовут Анна Николаевна, я вчера проводила операцию.

– Ну, это-то я помню, не настолько уж я плох, – отпускает смешок Герман Эдуардович, – Анна Николаевна, можете ли вы выписать меня сегодня?

– Сегодня? – поднимаю брови, подходя ближе, и хмурюсь, открывая историю болезни.

– Аннушка, понимаете… Могу я звать вас Аннушкой? – старик улыбается. – Так звали мою жену, мне будет очень приятно, если вы позволите…

– Конечно, Герман Эдуардович, но я бы попросила вас не торопиться с выпиской. Да, действительно, после стентирования мы не держим в больнице долго, но хотя бы пару дней вам нужно побыть под наблюдением.

Мужчина хмурится, но молчит.

– Я вам объясню, дело в том, что нам нужно убедиться в нормальной реакции вашего организма на…

– Ой, попрошу вас, говорите кратко! – слабая улыбка появляется на его лице, и он продолжает: – Я стар, мадмуазель, и от речей устал!

– И не терплю от барышень нотаций, – договариваю невольно и улыбаюсь.

Я совсем недавно пересматривала «Гусарскую балладу» и помню сцену Шурочки с Кутузовым.

– Ну надо же! – в глазах моего собеседника появляется интерес. – Не ожидал.

– Герман Эдуардович, – возвращаюсь к нашему разговору, – вы, конечно, можете написать отказ от госпитализации, и всё же я очень прошу вас этого не делать.

– Ну что ж, Аннушка, только ради вас, – старик откидывается на подушки, я вижу, что он… ну не то чтобы расстроен, но как-то погрустнел, и мне становится его жалко.

– Вас дома кто-то ждёт? Я бы не хотела, чтобы вы остались без наблюдения. Если вас встретят, то, может быть…

– Нет, Аннушка, – он говорит спокойно, – я живу один.

Я замолкаю, становится неловко. Наверное, его жена умерла, но неужели ни детей, ни родни? Вдруг чувствую родство с этим почти незнакомым мне человеком. У меня есть подруги, но у них всё равно своя жизнь – у Маруськи сын, Мари теперь замужем – мы буквально неделю назад отпраздновали их с Ильёй свадьбу.

– Герман Эдуардович, а давайте, я вас провожу? – произношу внезапно, и мне тут же становится не по себе. Кто я ему, зачем вообще полезла, наверняка это выглядит подозрительно. – Извините, – иду на попятный, – не знаю, почему я…

– На самом деле мне это будет очень приятно, – мужчина выглядит удивлённым и довольным одновременно, – но только зачем же вам тратить своё время?

– Вы ведь мой пациент, я несу за вас ответственность, – смущённо улыбаюсь.