Налюбовавшись мышкой, медленно перевела взгляд на окно. Небо уже начало сереть. Приближался рассвет.

— Пелагея, иди одевайся, — раздался неожиданно голос. Широко зевая и демонстрируя белоснежные зубы и розовый язык, на пороге кухни стоял Василий.

Подняв на съякса искренне удивленный взгляд, недоуменно похлопала ресницами. Прежде Васе было решительно наплевать, как я выгляжу по утрам. Да и по ночам тоже.

— Чем тебе не нравится мой внешний вид? — уточнила, скользнув взглядом по своей вполне приличной ночной сорочке. — Или ты стал бороться за соблюдение правил? — многозначительно хмыкнула, подтрунивая над съяксом. — Напоминаешь, что графине не пристало по утрам чай вкушать в таком виде, а у самого-то паутина на усах, — и, усмехнувшись, подмигнула.

Укоризненно фыркнув, Василий величественно вплыл в кухню. А остановившись у стола, впился янтарными глазами в обожравшуюся мышь. Грызун, положив лапки на животик, сидел на попе и, лениво шевеля усами, безбоязненно смотрел на съякса.

— Знакомься. Это Виталик. Виталик, это Васенька.

— Виталик, значит, — неожиданно рассмеялся огромный кошак. — Пелагея, ты не перестаешь меня удивлять! Виталик! — фыркнув, помотал лобастой головой. — Он, конечно, мышь, но не совсем.

Я удивленно вытаращилась на съякса, решительно ничего не понимая.

Кстати, а почему Вася мокрый? Вроде же спал?

В моей голове мгновенно появилась картинка: потолок обрушился, и мою спальню заливает дождь.

— Не смотри такими глазами, — перестав смеяться, Василий лег на пол. — Говорю последний раз: иди переодевайся. Потом носиться по дому начнешь, — видя непонимание в моих глазах, глубоко вздохнул. — Покупки твои привезли. Возле ворот повозка стоит. Но, похоже, это еще не все. Болеет у них кто-то вроде бы.

Вспорхнув со стула птицей, я выбежала из кухни. Бросив взгляд на мышь и удостоверившись, что она никуда не собирается, а, напротив, улеглась возле недоеденных фруктов, Василий хмыкнул и отправился следом за мной.

***

— Ну говорил же — будешь бегать, — положив голову на лапы, Василий взглядом следил за тем, как я носилась по комнате. — Да не нервничай так! Ты — целитель. Ранние визиты для вашего брата дело обычное. Чего паникуешь-то?

— Ты не понимаешь! — остановившись на мгновение, я резко задрала ночную сорочку и судорожно начала стягивать ее через голову. — Женщина с ребенком могут умереть, — глухо пробормотала сквозь ткань, запутавшись в длинном подоле. Съякс прикрыл глаза, не желая наблюдать за этим безобразием — полуголой графиней. — Все! — наконец справившись с одеванием, схватила рюкзак и попыталась выбежать из спальни.

— Стоп! — догнав меня в один прыжок, огромная животина зубами уцепилась за рюкзачок в моей руке. — Мчаться как угорелой не надо. Тебя должны уважать, — пояснил Вася, отпустив рюкзак и сердито блестя глазами. — Они вначале должны известить о своем прибытии, и только потом тебе следует выйти. Это же эльфы! Дашь слабину — ноги вытрут!

Застыв на месте, закусила губу и посмотрела в сторону лестницы. Я ведь действительно хотела бежать тормошить посыльных. Но Вася прав: если не буду себя уважать, другие всерьез никогда не воспримут.

—Ладно, — кивнула с неохотой. — Пойду медленно. Мало ли кому и отчего плохо. Возможно, посыльный фруктов объелся и животом мается.

Бросив на меня короткий взгляд, съякс промолчал. Он мог бы сказать еще многое, но привычно не стал читать нотации. Сообщив, что оставит рюкзак на кухне и подождет внизу, Василий черной тенью метнулся по лестнице.

Демонстративно медленно спускаясь на первый этаж, я долго стояла на каждой ступеньке, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не помчаться во всю прыть. Следуя наставлению Васи, терпела и ждала, когда ранние гости объявятся сами.