Послушная дочь змея кинулась к моему телу.

И вот тут я разозлилась.

Встрепенулась, запротестовала.

Иссушить меня?!

Не позволю!

Мне показалось, будто меня раздуло, точно излишне наполненный воздушный шар. Ниточка, соединяющая меня с телом, стала ярче, толще и вдруг, она запульсировала так сильно, что я ощутила вспыхнувшую боль. Я словно сама стала болью, её центром.

Я бы закричала, но у меня не было рта.

Но вдруг, меня резко потянуло вниз – в моё тело.

Хлоп! – этот звук раздался у меня в ушах.

Потом сильный толчок, что я даже подпрыгнула всем телом. Резкая боль, а затем почувствовала сильную вибрацию, которая волной прокатилась по телу. Резко открыла глаза, и была в шоковом состоянии, потому что мне ничего не привиделось – мужчина‑змей был на самом деле!

И его гадюка‑доченька уже тянула ко мне свои грабли!

Правда, всё происходило словно в замедленной съёмке.

Я разглядела, как у Эши появились клыки, как показался змеиный язык, удлинились тонкие пальцы и на них появились острые чуть загнутые внутрь коготки.

Глазки у неё светились точно лазеры – ярким зелёным светом. Лицо, как у её отца, заострилось и стало хищным.

Превозмогая боль, которая в моём теле уже разливалась не так сильно, как поначалу после ядовитого укуса, я быстрее молнии, сгруппировалась, вскочила на ноги. По пути своего вскока успела схватить гадину за горло.

Сжала её и… приподняла над полом, а потом не своим голосом прорычала:

– Не представляешь, чудище, как к лицу тебе будет моя боксёрская перчатка! Жаль она сейчас в сумке, но ничего, мой кулак тоже сойдёт!

Девушка зашипела‑захрипела и впилась когтями мне в руку до крови. Но кого там! Я была так зла, что не отпустила её, а ещё сильнее сжала тонкое и нежное горло, норовя и вовсе придушить змеюку.

Я занесла кулак для мощного удара в челюсть…

И, наверное, придушила или вырубила бы, но меня вдруг отбросила в сторону и впечатала в стену какая‑то мощная сила!

Я себе чуть язык не откусила!

– Ссссссмееертнаяяяааа! – прошипело‑протянуло рассерженное чудище‑юдище‑змей‑отец.

Он навис надо мной гигантской горой. И если бы не потолок, то поднялся на своём толстом и сильном хвосте ещё бы выше.

Я моргнула, трезвея и осознавая происходящее.

И смотрела внимательно на скорую свою смерть.

Хвост огромный и длинный. Цвет хвоста светло‑зелёный, местами переходит в бирюзовый и золотой. Нижняя часть хвоста – золотая. И хвост весь чешуйчатый, змеиный, да ещё и с шипами. Украшен этот агрегат золотыми браслетами, инкрустированными не камнями, а настоящими драгоценными булыжниками.

Насмотревшись на это диво‑дивное, чудо‑чудовищное, подняла взгляд выше.

А лицо у мужчины оказалось под стать – волевое, хищное, жёсткое, с резкими чертами и не изнеженное, но холёное.

Клыки – острые, белые, смертоносные.

Саблезубый змей.

Подбородок твёрдый, но не тяжёлый. Кожа ровная, чуть блестящая, будто его шиммером обмазали, а ещё загорелая, словно только что с Мальдив вернулся, гад.

Его обнажённый торс – сплошные натренированные мышцы. Но не качок. Жилистый и смертельно опасный.

Смотрим дальше.

Волосы тёмные и короткие, но всё равно видно, что немного вьются.

Чётко очерченная нижняя челюсть, высокий лоб… хищник. Настоящий хищник. Причём, я уверена, что он ядовитый, а ещё удачливый, опасный и отлично знает о своём превосходстве.

Движения его торса, рук, то, как он держится, помогло мне в доли секунды понять – воин.

Глаза – чистый изумруд.

Взгляд у него оказался точно лазер. Так и буравил меня.

И столько в его взгляде оказалось холода… Сколько же там жёсткой, равнодушной и беспристрастной оценки, которая сейчас с бешеной скоростью была проведена в отношении меня.