Чудовище.

Так я характеризовала змея, горой возвышающегося надо мной на своём хвосте.

У меня в голове пронеслись тысячи и тысячи мыслей. Миллион сомнений и столько же вариантов поведения.

Не сдамся.

– Я спасла твою дочь, – прорычала, набравшись смелости. – И за мою помощь, она чуть не убила меня. Так вы, существа другого мира благодарите за доброту и проявленное соучастие?

Мужчина нахмурился и, мягко говоря, обалдел.

– Почему ты всё ещё жива, сссмертная? – прошипел он, склоняясь ко мне ближе, к самому моему лицу и раздвоенным языком пробуя воздух вокруг меня.

Я усмехнулась и тоже подалась вперёд, едва не коснувшись носом его носа, и сказала:

– Потому что я – воин, змей.

Он отпрянул от меня, как от прокажённой и ощерился, зашипел, лицо его изменилось до неузнаваемости, став больше похожим на змею, длинные клыки опасно блеснули.

– Ты – жжшенщщщщинаа. Ты не можешшшь быть воином!

– Тогда как же я убила тех уродливых придурков, м? – вздёрнула одну бровь.

– Отец, она – воин, – каким‑то убитым голосом, просипела немного придушенная мной дева.

Я сначала не поверила своим глазам. Оказывается, девушка успела сменить свой облик, пока я мило общалась с её папочкой. Теперь она тоже качалась на змеином хвосте. Её змеиная половина была точно такого же окраса, как и у отца, правда, золотого оттенка преобладало больше.

– Долг жизни, – произнёс змей с явным неудовольствием.

– Ага, – хищно оскалилась я. – Вы оба передо мной в долгу. Как рассчитываться собираетесь?

_____________________

* Кшасы – рабы высших нагов (оживлённые запрещённой магией бывшие смертные с тёмной душой, попавшие в Тень и призванные в мир живых для службы) (Прим. Автора).

** Райни – младшая жена (покорная, безвольная) (Прим. Автора).

3. Глава 3

* * *

– Александра –

– Что ж, ты – воин, смертная. Но ты всё равно слабая человечка. Кто бы мог подумать, что я окажусь в долгу у смертной, – у змея дёрнулись губы в кривой усмешке.

Осмотрев меня, он кивнул, словно принял решение и сказал, властно вздёрнув подбородок:

– Я окажу тебе великую честь, смертная – ты станешь моей райни. Ты будешь рядом со мной, будешь купаться в роскоши, не будешь знать бед и печали. Когда мы пройдём ритуал – я поделюсь с тобой своим бессмертием. Мы – наги, бессмертны. Но…

Он склонил голову набок и закончил речь:

– Но нас можно убить.

Я нахмурилась.

Становиться какой‑то там райни я не собираюсь. Тем более, я слышала, как Эша со страхом и брезгливостью говорила об этом самом статусе «райни». Не думаю, что это что‑то хорошее.

Бессмертие?

Но для чего оно мне?

Не хочу.

Но не успела я возразить, как мужчина вдруг схватил меня за правую руку, одним движением оторвал рукав кофты и нацепил на предплечье золотой браслет.

– Эй! – возмутилась я и отпихнула от себя его лапу.

Попыталась снять украшение, но ничего не вышло – браслет сел, как родной.

– Снять браслет рани может только тот, кто надел его.

– Отец, ты уверен? – подала голос Эша. – Она будет непокорной.

Ещё, какой непокорной! Такой непокорной, что у вас всех искры из глаз будут сыпаться круглые сутки напролёт. Чёртовы ползучие гады.

Пока я шипела и кляла змея, на чём свет стоит, пытаясь всё‑таки стянуть с себя золотую побрякушку, он шокировал меня своим заявлением:

– А теперь, к делу. Моей дочери нужны силы. Ей нужна кровь. Приведи кого‑нибудь для жертвы и поскорее. Мы уже слишком долго задержались в этом мире.

– ЧТО я должна сделать?! – хохотнула истерично, не поверив своим ушам. – Привести вам кого‑то для жертвы?

– Я не привык повторять, смертная, – нахмурил он брови.