И в следующую секунду в его ладони лопнула чашка…

К нам бросился официант, но Стерегов рявкнул ему убраться и вернул на меня горящий взгляд. А мне захотелось позвать на помощь. Все равно она понадобится — мне или ему. Но я даже вздохнуть боялась. Не знаю, сколько времени прошло, прежде чем Михаил медленно потянулся в карман брюк и плавно выложил на стол карту.

— Десять-ноль-восемь, — пододвинул ее ко мне, поднялся и быстрым шагом направился прочь.

Я шумно выдохнула и часто заморгала, тяжело сглатывая. Десять-ноль-восемь. Это же мой день рождения! Пароль на карте Стерегова — мой день рождения!

А он ушел.

Я осмелилась повертеть головой, ожидая увидеть его где-то неподалеку, но его не было. Когда ко мне приблизился официант, я извинилась и расплатилась за кофе. Но покинуть кафе не решалась. Нет, меня не придавило чувством вины, хотя могло бы. Что бы ни говорил Стерегов, не стоило его так жестоко осаживать. Если бы он был моим пациентом, сегодняшнюю терапию можно было бы считать провалом и ждать выговор от начальства, жалобы пациента или вызова на допрос по факту суицида.

— И что мне, черт возьми, делать? — выругалась я себе под нос.

Он что, на самом деле уехал?

Я вышла из кафе и направилась к месту, где Стерегов бросил машину. Автомобиля тоже не было. Оглядевшись, я сложила руки в карманы куртки и, растерянная, побрела по тротуару куда-то вперед. Очень странное чувство — ни мобильника, ни трусов. Ветер трепал волосы, ввинчивался под ворот футболки и вынуждал ежиться. Без силы я зябла даже при слабо плюсовой температуре, как обычный человек. Стерегов что, выкинул меня на улицу? Просто оставил банковскую карту и уехал? Не мне было учить его ответственности. Я вытащила его кредитку и, согнув пополам, выбросила в ближайшую мусорку.

Тело привыкало к холоду, и уже через тридцать минут быстрого шага я чувствовала себя в тепле. И в полном отчаянии. Звуки города окружали плотным коконом, и мне все больше казалось, что меня прежней нет. Я ведь не могу вернуться на территорию Института. Сейчас, когда идет следствие по факту кражи нового препарата, в безопасности я могу быть только у Стерегова. Может, добраться до Артура? Но…

Михаил вряд ли это одобрит.

А мне важно, чтобы он одобрил?

Да и Артур в курсе, раз звонил Стерегову. Может, сам меня и сдал, чтобы я не отправилась в отделение с повинной. А Тахир…

Тахир бы не причинил мне вреда намерено. Артур просто использовал его, чтобы не касаться руками самому. И не обвинить деда в беспринципности — он выбирал меньшее зло. Но и это «меньшее зло» меня не выдержало.

Била дрожь. Я совершенно потерялась в пространстве и в себе. Не стало никого рядом, кто бы дал определенность. А почему мне стал нужен этот кто-то? Что мне делать? В прошлое не вернуться. Будущего у меня нет.

Я шла по ярко освещенной улице вдоль домов, кофеен, магазинов и скользила взглядом по своему новому миру. Что делают люди, когда теряются?

Просят помощи, спрашивают направление, ищут дом.

И где же мой дом?

Я облизала пересохшие губы, огляделась по сторонам… и выбрала направление.