А вот воды нету. Шнурок, за который дёргать надо, есть, а воды нет.

Но мне в голову приходит идея, что я могу с обрыва спустить верёвку с ведром и из моря добыть себе воды... Правда, много ли я таким макаром натаскаю водички?

Выхожу из заведения.

— Да уж, дожилась, — ворчу себе под нос. — Не думала, что буду так сильно страдать по благам цивилизации.

Потом осматриваю ванну ещё раз и нахожу, наконец, откуда тут берётся вода!

Стенку над ванной просто погладить нужно было, и появляется настоящий кран с рычажками. А ещё над ванной материализуется пластина, как была в центре красоты над купальней, откуда пылинки светящиеся падали, только здесь размерчик пластины поменьше.

Но вот беда, вода тут тоже литься не желает. Слышится гудение, когда поднимаю рычаги. Хоть немного, хоть до упора их кручу, вода не льётся.

А чего я ещё ожидала? После смерти моей двенадцатой предшественницы прошло десять лет. А до неё ещё одиннадцать несчастных было. Между ними по десять лет простоя. Ужас просто…

— Вода, водичка, где же ты? Появись!

И тут слышу тихий голос:

— Глупая, воды давно здесь нет, скважина засорилась.

* * *

Внезапно я чувствую, как волосы шевелятся на моём затылке, а в коленках образуется предательская дрожь, и я еле сдерживаюсь, чтобы не заорать. Прикусываю кончик языка и очень медленно оборачиваюсь.

Меня просто потрясает увиденное. Я смотрю на представшее передом мной явление широко раскрытыми глазами и забываю, как дышать.

Передо мной в воздухе завис самый настоящий призрак – величавый и печальный.

Он почти двухметрового роста. Уши эльфийские, но не такие длинные, как у Лорендорфа. Длинные волосы развеваются за его спиной словно плащ.

На нём брюки заправлены в высокие сапоги, одет он в жёсткий мундир с крупными пуговицами. Мужественный и упрямый подбородок, красивые губы, высокие и резкие скулы. Широкие дуги бровей и чуть раскосые глаза, взгляд которых не обещает мне добра…

В одной руке он держит длинный тонкий клинок, острый конец которого почти упирается в область моего сердца, всего в паре сантиметров от меня; другая его рука убрана за спину; на его сильном плече сидит ворон – тоже призрачный.

Привидение эльфа белесое, как пар над чашкой горячего чая. Но это явление настолько неописуемое, величественное, что я даже словами не могу вам всю картину передать. Одну скажу точно – это шок.

А ещё от него исходит такая мощная аура, энергетика, что не почувствовать её невозможно. Кожа покрывается мурашками; волосы, если бы могли, то встали бы дыбом. Ощущение, как перед очень и очень сильной грозой. Воздух плотный, что дышать становиться трудно и в воздухе появляется насыщенный запах озона.

— Ну? И что ты застыла? — спрашивает он вроде спокойным, но всё же повелительным тоном.

Ох, у моего сознания происходит разрыв шаблонов: вроде и бояться надо, всё же призрак, грозная субстанция, застывшая между жизнью и смертью, с другой стороны голос этого призрачного мужчины пробирает до дрожи, в хорошем смысле.

Вкрадчивый, бархатный, с тщательно сдерживаемой злостью. Такой голос может принадлежать ветру, который может быть ласковым и нежным, либо губительным, смертоносным. Этот голос хочется слушать, закрыв глаза и мурлыкать от удовольствия.

Голос чарующий, но слова хлёсткие и влёт рушат всё очарование.

— Очередная глупая пустышка, — произносит он и кривит красивые губы, окидывает меня презрительным взглядом.

Ворон на его плече встряхивается и наклоняет вбок голову, рассматривая меня не менее презрительно.

— Не трать время понапрасну, смертная, — продолжает он, — я не собираюсь становиться живым. Поэтому, облегчи свою участь – умри, сегодня же!