— Казнь? — Тувэ даже оживилась. — Мы слышали про нее в городе. Королева-предательница.

— Желаете взглянуть?

— Хочу с ней познакомиться.

Камеристка не спешила с ответом. Явно раздумывала.

— Я не раздаю разрешений или запретов. Его Величество ничего не говорил о том, что вам нельзя встречаться. Думаю, вы можете коротко переговорить. Сейчас ее уже ведут коридорами к задней части дворца, чтобы кратчайшим путем вывести к плахе.

Тувэ в сопровождении своих людей шла за Камеристкой. Они спустились на самый первый этаж и остановились. На лестнице замерла та самая королева. Конвой из десяти стражников еле слышно поторопил ее.

Синее пышное платье, прическа причудливая, как у прочих леди, украшения. Будто и не на казнь идет. Глаза только были красные. Ревела, видимо.

— Камеристка, — в голосе ее было столько презрения и яда, что Тувэ даже опешила. Ничего себе. Кто-то может ненавидеть эту милую малышку?

Снова приседание.

— Я сопровожу вас, Ваше величество, — Камеристка шагнула к королеве.

— Северяне, — Ее Величество снова скривилась. — Ты его следующая жена?

Тувэ растерялась. Эта леди разительно отличалась от матушки. Близость смерти украшает местных прямолинейностью?

— Да, — пожала плечами. Она, конечно, волновалась по поводу предстоящей свадьбы, но никому свою слабость показывать не собиралась, поэтому делала вид, что ее эта тема едва ли волнует.

Королева рассмеялась.

— Надо же… И кто подослал тебя? Кто за тобой стоит, северянка? — по ее щекам покатились слёзы. Королева была даром что обвешена и украшена, все равно безобразна. Лицом и сердцем. Тувэ сразу это увидела. Такую змеюку она бы рядом с собой держать не стала. Неудивительно, что король велел ее казнить.

— Никто, — полуправда. Свои цели она всё же преследовала.

Королева усмехнулась. Слезы оставляли полупрозрачные мутные дорожки на щеках. Тувэ разглядела, что глаза ее были чем-то едва заметно подкрашены. Ерунда. Если красить, то как полагается, как воину, чтобы устрашать врага, а это… Ле-е-ди.

Она подступила к Тувэ. Близко. Подалась вперед и тихо произнесла почти сквозь зубы, шипела точно змея.

— Берегись твари, что стоит позади меня. Иначе эта дрянная подстилка короля и тебя проводит на эшафот.

Королева отступила и снова рассмеялась. Но слезы все еще текли по ее щекам. Тувэ сглотнула. Какого демона творится в этом дворце?

Ее Величество обошла Тувэ и поплыла по коридору, гордо задрав голову.

— Прошу меня простить. — Камеристка сделала книксен. — Стражник покажет вам, куда идти.

Она отдала приказ щупленькому юноше в доспехах. Тот кивнул и обратил все свое внимание на северян. Камеристка направилась по коридору за королевой. Девять стражников и охранник пошли следом.

— Нер-Рорг, — колдун склонился к её уху. Хоть и говорил на языке северян, а всё равно старался понизить голос. Кто знает, сколько людей могут их тут понимать? — заметила, что Камеристка бессердечна?

Его шепот так и сочился весельем. Тувэ склонила голову, наблюдая за удаляющейся фигурой.

— Да, не слишком-то эмоциональна.

— Нет, Тувэ. У нее в прямом смысле нет сердца. В груди ничего не бьется.

— Чего? — не постеснялась показать все свое удивление громким возгласом. Колдун тут же шикнул на нее.

— Говорю, что не ощущаю в ее теле сердца. Ничего. Пустота в груди. Интересно, да, Нер-Рорг?

— Отодвинься, колдун! — скривилась Тувэ. — Меня тошнит от твоего сального восторга.

Не будь они давно знакомы, Мэрик бы за такую дерзость — бесцеремонное шиканье — вспорол бы ему брюхо. По лицу воина было видно, что у него и так руки чесались прибить колдуна. А тому хоть бы что. Но он был ценным членом отряда. Потому-то его терпели.