- Да гнать их звидсиля, хозяевов таких, тоже выискались! – высунулась из-за ее плеча чья-то всклокоченная голова.

- Я вот вилы сейчас возьму… - уже слышанным колокольным басом вмешалась тетка, здоровенная, как военный крейсер, и высоченная такая, что почти упиралась тугим узлом волос на макушке в потолок галереи, - Та за порог самозваных хозяев повыкидываю…

Последняя дверь с привинченной к ней на шурупах табличкой «ул. Центральная, 7» распахнулась с легким скрипом. И из нее высунулась всклокоченная седая борода:

- И цо ж вы, бабы, такие галасливые? – прошамкал седой и сгорбленный, похожий на лешего старичок, и шаркая разболтанными войлочными тапками, выбрался на галерею.

- Так это ж и есть староста! – шумно обрадовался брокер.

Старичок подслеповато сощурил веки, так что его густые седые брови нависли над глазами, будто подернутые инеем кусты над расщелиной:

- Так то ж пан, цо до нас приезжал! – разглядев брокера как следует, неожиданно возрадовался дедок, - Говорил, цо у нашей деревни соседи скоро появятся!

- Совершенно верно! – отец был сдержан и спокоен, как на деловых переговорах, - Мы приехали, чтобы вступить во владение нашим замкам…

- Та не получится, - перебил его старик, почесывая всей пятерней в кудлатой бороде, - Бо мы ж теперь тут живемо, - в его словах звучала глубочайшая, внутренняя убежденность в своей правоте.

- Так вы ж в деревне жили! – отчаянно завопил брокер, - Мы с вами месяц назад в вашем доме разговаривали!

- Та цо та деревня! – старикан махнул рукой, - По весне паводок фундаменты подмыл, по осени дожди залили. Зима пришла, в первый же буревий совсем худо стало. У тетки Христины, - он указал на старушенцию, - Пол в хате провалился, ледве она з той ямы выскочить успела.

Инга все еще испуганно вздрогнула, вспомнив яму посреди дороги, в которую провалилась Амалия. Выходит, яма была не одна.

- А у Ганны, - продолжал староста, указывая на могучую тетку, - Стена падать зачала, прям на ганниного Петруся, - он указал на самого тощего, низенького и заморенного мужичонку из тех, что молчаливо стояли за спинами своих шумных жен, - Кабы Ганна ту стену плечом не подперла – конец бы Петрусю, завалило!

Все поглядели на Ганну с невольным уважением. Могучая тетка по девичьи зарделась, а дедок продолжал свой рассказ:

- Повыскакивали, кто в чем был, и до замку. Вот, живем. Юрко кабель электрический сюда дотянул, Ганнин Петрусь вроде как и отопление наладил. Бог милостив, якось перезимуем.

- Ваша деревня уцелела, вы можете возвращаться… - начал отец, но его слова моментально заглушил возбужденный галдеж женщин.

- Тихо, бабы! – прикрикнул старик и снова повернулся к отцу, - Так и буревий же не последний, пане! Не, якщо так вже выйшло – тут будемо житы. – твердо объявил дед.

- Но мы этот замок купили! – страстно выкрикнула мама, - Вы понимаете – купили!

- Та цо ж тут не понять – купили и купили, - равнодушно согласился дедок, - Мы ж вас не гоним. Вона, левое крыло свободное совсем. - дедок кивнул на противоположный конец сводчатого зала, где виднелся очередной темный арочный проем, ведущий невесть куда, - Заселяйтесь, якщо охота! А нам спать пора. – строго объявил дедок, - Гаси свет, нечего попусту жечь!

Мальчишка протянул руку к выключателю. Еще раз пристально поглядел на Ингу, снова хмыкнул… И свет погас.

- Погодите! Так же невозможно… - протестующе закричала мама в полной темноте. Но ответом ей было только хлопанье дверей – выполняя наказ старосты, деревня отправилась спать. – Ну и что нам делать? – совершенно потерянно пробормотала мама.