К подобному хамству я давно привыкла. Мужики они хоть в Африке, хоть в другом мире – мужики. Вот на приеме у меня стоит, у самого не стоит, а он все туда же, мачо из себя корчит.

— Конюшего сейчас свистну, это по его специализации, — ехидно улыбнулась я, намекая на нетипичный размер достоинства.

— Это считать за комплимент, или дерзить вздумала? А, Веснушка?

— А это, — я кивнула на его уже полностью эрегированный член, — считать за угрозу жизни?

А что, ну правда, такой дубинкой и прибить можно!

Он рассмеялся в голос, и я, наконец, смогла выдохнуть и отвести взгляд.

Ну до чего ж красивый подлец, а! Все при нем, и кубики, и дельты, и бицепс, и вены, мать их…И волосат даже по моему вкусу – не слишком, но и не лысый, как малолетка в пубертате. И кадык этот его…сексуальный такой…И челюсть с острыми углами, которые видно даже сквозь густую щетину.

Я взяла кончик полотенца, вытерла капельки пота со лба, и мысленно заставила себя отвернуться и заняться делом, иначе, точно опоздаю. Но гость не унимался. Он продолжал смеяться, и уже я, зараженная его бархатным грудным голосом, тихонько хихикала, пытаясь не выдавать своего веселья.

— Вода стынет! — открыла дверь в парилку, кивком головы прося войти внутрь, и снова впала в ступор.

В купели, по колено в воде стоял второй гость, медленно поворачиваясь к нам передом. Наверное, специально не спешил, чтобы я получше рассмотрела его упругий поджарый зад. И ямочки на пояснице…И талию…И спину, мышцы которой были подчеркнуты тенью. И широкие плечи, округлыми буграми переходящие в руки. Господи! За что мне это?

Три года, что здесь живу, не была с мужчиной, спасаясь подручными средствами. А тут…сразу два. Выбирай любого.

Внизу живота резко потяжелело и сладко заныло.

Но стоило представить, сколько женщин отдались этим красавцам, да еще и без презерватива…

О нет, ребята! Таких приключений на мою «Изольду» мне не надо. Я уж как-нибудь по-старинке…сама.

— Что стоим, мальчики? Присаживаемся, или уже не надо спинку потереть?

— Не только спинку, Веснушка! — перекидывая ноги через борт купели, первый прыгнул в воду, создавая на полу лужу, а второй уже послушно сел, закинув голову назад. Приготовился…расслабился…думает, сейчас ублажать их буду. Черта с два.

Я глянула на двух котов, ждущих сметаны, и только сейчас разглядела, что они как две капли воды похожи. Только выражение лиц и прически разнились. У первого, которому я по носу заехала, был глубокий, немного тяжелый взгляд и волнистые, небрежно растрепанные волосы, прикрывающие уши. А второй, стриженый, даже улыбаясь, излучал тоску и дерзость. Да…вот так необычно.

— Перебьетесь!

Фыркнула, глядя на их котячьи морды, и зачерпнула облепиховый жмых. Аромат приятно щекотал нос пока я распределяла оранжевую массу в ладонях. А эти двое не сводили с меня глаз.

— Ну что, кто первый? — подошла к купели, упираясь животом о борт.

Мужчины переглянулись, и хором выдали:

— Ты!

И четыре руки ловко подхватили меня, утаскивая в чан с теплой водой.

Отплевавшись от воды, я скрутила волосы в жгут, демонстративно выжимая из них воду. А эти два шутника улыбались и пялились на мою грудь, облепленную мокрой тканью. И так захотелось врезать им, слишком уж приторно они пялились, чуть ли не облизываясь.

Я стащила с головы косынку, и швырнула ее в лицо кудрявому. Тот спокойно, будто желая меня позлить своим пофигизмом, отлепил мокрую тряпку, и лениво отбросил ее подальше.

— Продолжай, Веснушка! — разложил руки на бортик купели, и облизал губы.

— Да, Рыжик, у тебя неплохо получается! Снимай эти промокшие тряпки! Уважь гостей! — лениво пробормотал второй, садясь поудобнее, — и так и быть, примем твои извинения.