От ужаса руки ослабели, и латунный подсвечник выпал из пальцев. Зачем-то я попыталась поймать его на лету, но наоборот отбила, и тот отскочил прямо в нос этому чудищу.

— Что б тебя! — выругался он, втягивая воздух через зубы, и его огонь потух, погружая нас в темноту.

«Пришибет! Как пить дать пришибет!» — спохватилась я, — «Еще и думает, что я служанка, церемониться не станет!»

Я развернулась, чтобы дать деру, пока тот не видит, но цепкие пальцы удержали за талию. Я завизжала, не понимая, как он мог оказаться рядом, если секунду назад между нами был огромный стол.

Ну точно демон! Зря в нечисть не верила!

Вспомнив, что на столе стоял кувшин с вином и блюда с хлебом, я схватила первое, что попалось под руку, и развернувшись грохнула демона по макушке.

Тьма стала медленно отступать под аккомпанемент металлического блюда, кружащего по каменному полу, и изумленное оханье слуг, влипших в стенки вместе со свечками.

А передо мной, влипшей в пол, возникли двое мужчин. Один, что показывал фокусы и сидел за столом, теперь держался за покрасневший нос, а другой, видимо тот, что распускал свои лапищи, потирал ушибленную голову. Лицо его прикрывала тряпка цвета верблюжьей шерсти, но глаза были на виду. И обещали они долгую и мучительную смерть.

— Ой…— я прикрыла рукой рот, понимая, что передо мной были вовсе не демоны, а обычные мужчины. Ну как обычные…до неприличия идеальные.

— Нам бы помыться с дороги. Есть на ночь вредно…— один из них повторил мои слова и ухмыльнулся, припечатывая взглядом победителя.

— А ты, веснушка, зайдешь спину потереть! — фамильярно подмигнул второй, явно намекая на нечто большее, — заодно извинишься.

Он потер ушиб на голове, и подхватив плащ, вышел вслед за первым, оставляя меня стоять под прицелом взгляда отца, что наблюдал за происходящим из-за спин домашних слуг.

— Помыться, говорите…Ох, и устрою я вам баню!

2. 2. Дерзость, комплимент и угроза жизни

Не дожидаясь, пока отец снова начнет командовать и за руку поведет меня в купальни, я, фыркнув, подхватила длинные юбки и зашагала прочь из кухни.

Чертовы гости! Опоздаю к невесте, с вас же три шкуры сдеру! Поэтому в ваших интересах, как можно быстрее намыть свои чресла и сгинуть уже с глаз моих!

— Что ты ворчишь, доченька? — догонял отец, а за ним служанки с полотенцами. Даже в темноте они прекрасно лавировали между хламом, которым был заставлен задний двор, ведущий к черному входу в термы.

— Хороший жених, говорю! — заорала погромче, чтобы горе-путники услышали о намерениях моего папаши, и сами удрали. По-хорошему.

— Хорош кавалер, ой, как же хорош! — довольно повторил отец, складывая руки в молитвенном жесте.

Выхватив у прачки свежие полотенца, закинула их на плечо и, бросив последний взгляд на толпу провожатых, распахнула низенькую дверь в предбанник.

Теплый воздух мягко окатил лицо, и, пригнувшись, я шагнула внутрь, представляя, как три шкуры спущу с этих гадов, если штаны не сняли еще.

И тут же глаза мои наткнулись на область моей прежней работы, пенис, чтоб его. Здоровенный такой, красивый даже в полустоячем состоянии. Гладенький, с шелковистой кожей, под которой были заметны очертания головки… И мошонка глаз не оторвать: крупная, подобранная, светло-розовая…

Я сглотнула вязкую слюну, понимая, что залипла. Но глаз оторвать не могла. Сколько я мужских гениталий на своем недолгом веку работы урологом не перевидала, но эти одни из немногих, на которые хотелось смотреть вечно. Жаль нет телефона, попросила бы фото на память.

— Нравится? — усмехнулся хозяин причиндалов, и напряг мышцы, заставляя член несколько раз приподняться, от чего он стал еще крупнее.