— Вернулся! Вернулся!

— Ух, какой!

— О, Луна, чудеса какие творятся!

Рассекая высокую траву мощной грудью, по разноцветному лугу мчал черный конь. Казалось, что он летит, и грива, в которой бликовало солнце, плотным облаком стелилась по ветру.

Под залихватский свист мальчишек и удивленное мычание толпы, растолкав всех на своем пути, лорды вышли вперед. Вилард раскинул руки, встречая друга, и улыбался так искренне, так заразительно, что мне даже пришлось прикрыть рот рукой, чтобы не вызывать подозрений.  Его лицо сияло радостью, но, кажется, никто из них двоих и не сомневался, что Ахилл вернется. Только одна я, выходит, зря переживала.

Не в силах стоять в сторонке, я, как и остальные, ринулась вперед, чтобы поглазеть на коня при белом свете. Сейчас он выглядел еще мощнее, еще благороднее, и я сама себе завидовала. Вряд ли мне посчастливится оседлать такого красавца еще раз.

Тело внезапно напряглось, мышцы подобрались, и на меня нахлынуло ощущение, будто я снова сижу верхом, и не могу дышать от ветра, несущегося мне в лицо. От восторга бурлила кровь, побуждая рвануть коню навстречу и обнять его крепкую шею, запуская пальцы в жесткие блестящие волосы.

Легко преодолев ограду, Ахилл, кажется, на секунду завис в воздухе под всеобщий восторженный «ах», и грациозно приземлившись, остановился перед хозяином. Но ткнувшись носом в ладонь Вила, тут же отпрянул назад, высматривая черным сияющим взглядом кого-то в толпе.

— Что с тобой, Ахилл? Иди, сюда, друг мой! — Вилард поглаживал лоснящуюся шерсть беспокойного коня, но тот никак не унимался. Суетливо переминался на месте, шумно отфыркиваясь, будто запахи ему не нравились.

Поджав губы от сожаления, я тяжело вздохнула, и развернулась, чтобы уйти, но оглушительное ржание заставило обернуться. Народ дружно расступался, давая коню дорогу, а тот, точно жеребенок то на дыбы вставал, то прыгал несуразно, то ржал-заливался, и шел ко мне.

— Ветерок! — завизжала я, срываясь с места!

Не знаю, почему, но сердце чуть не треснуло от счастья, что конь меня выбрал. Искал меня, значит помнил.

Он щекотно водил губами по моему лицу и шее, издавал громкий звук, которого я от коней и не слышала никогда, и был больше похож на дружелюбного пса, но никак не на серьезного коня.

— Ветерок? — нарушил нашу идиллию Вилард, — ты назвала моего коня Ветерком?

Он возмущенно наблюдал за любовной сценой, развернувшейся на потеху толпе, и поняв, что его никто не слушает, разочарованно вскинул руки.

— И ты, не возмутишься? Эй? — он хлопнул коня по крупу, пытаясь перетянуть внимание на себя, но тому и дела не было, — я понял. То есть я уже тебе не нужен!

— Мой мальчик! — погладила огромную морду, радуясь тому, как наша радостная встреча действует на нервы Вилу. Ему полезно.

Конь снова опустился, позволяя забраться на спину, и как только я оседлала великана, горделиво поднялся, ожидая указаний, куда меня везти.

— Это у тебя хобби такое, эксплуатировать мужчин? — Ламар был весел, и ему представление понравилось, в отличие от его насупившегося друга.

— В смысле?

— Нас использовала, коня нашего тоже…

— И как же это я вас использовала?

— Вчера, например, в бане.

— Да вы же сами стелитесь! Я только принимаю, — задрав нос, пришпорила Ахилла, и поплыла над толпой, — давай, Ветерок! — специально произнесла имя погромче, чтобы позлить Вила, — на кухню вези. Хозяев твоих кормить пора!

— Давай, Ветерок, — недовольно заворчал Вил, — вези-вези. Предатель!

— Ну и хамы же твои хозяева, малыш. Как ты их выносишь? Бедненький, — тот подыграл, жалобно вздохнув, и даже мельком не глянул на Виларда.