– Евгения, второе нарушение за сегодня, – змея-Айша стояла в дверном проеме и не мигая смотрела на меня. Пора идти работать, а потом – стартовать домой, собираться в поездку.
Заползая домой около часа ночи, я кляла свою любимую привычку оставлять все на последний момент. Злилась на подружку Ленку, которая принялась трещать без умолку, и в итоге вместо получаса я просидела у нее два часа.
Руки дрожали, всё ныло – так конечно: просиди больше восьми часов в позе буквы зю, обрабатывая каждый пальчик.
Но, как ни крути, работа сейчас у меня гораздо лучше той, что была после инстика. Когда институт выпустил на волю новую порцию педагогов, я, желая начать с самых истоков и ощутить все прелести полученных знаний, пошла работать в школу. Грезилось – ровные стопки тетрадей, аккуратные папки на стеллажах с одной стороны, огромное окно – с другой, сама в туфлях-лодочках, в костюме. После работы – тренажерный зал. Прибежала вся на позитиве домой, приготовила покушать. В этот момент и милый пришел с работы, вместе поели, сериал и спать.
А по факту – шум, дети, постоянное заполнение журналов, проверка домашки. Куча тетрадей, дневников, которые дети то теряют, то находят. Совещания, составление планов занятий на год, стенгазеты. Родительские собрания, где надо мягко поговорить об успехах и неудачах ученика. Летом не только сама ремонтируй класс, но и детей заставь. И все это – за мизерную, абсолютно смешную зарплату. И сидишь ты в десять вечера в школе, думаешь, купить еды или доехать на такси, везя с собой несколько килограммов тетрадей.
На новой работе такие авралы, как сегодня, случаются очень редко. На праздники или как сейчас – перед отпуском.
Бли-и-и-ин. Снова протянула со всеми сроками. Коря себя, я поплелась собирать чемодан.
Глава 3
Бомх-бомх-бомх. Опять барабаны. Я сжалась. Закрыла руками голову. Бомх. Бомх. Бомх. Глухой далекий звук.
Тиль-тон-н-н-н. Тиль-тон-н-н. Бомх-бомх-бохм. Зажмурилась сильнее. Тиль-тон-тиль-тон-тиль-тон. Незнакомый звук проник в дрему. Сквозь сонную пелену проступили очертания комнаты.
Бомх-бомх-бомх. Кто-то упорно выламывал входную дверь.
Воры. Точно воры пришли – сейчас телик упрут и дадут мне поспать спокойно.
Но они явно не хотели сделать всё по-тихому и продолжали оглушительно барабанить в дверь. Им, видимо, нужны были зрители. Делать нечего. Я соскоблила себя с кровати и потопала открывать.
Твою ж… Опять долбанулась мизинцем. Ну а как же. Люблю, умею, практикую. Бли-и-и-ин, больно.
Этот чертов чемодан с чертовыми вещами – на какой ляд я его здесь оставила-то. В голове прояснилось. Меня вырубило! Просто банально вырубило. За мной должны были заехать в три, а закончила собираться я без пятнадцати. Потом прилегла и…черный туман. Продолжая чертыхаться, я повернула замок и впустила барабанщика по двери. Вернее, барабанщицу. В комнату ворвалась фурия и сразу заполнила все пространство вокруг себя.
– Женька! Вот сколько к тебе долбиться можно. Я уже полдома разбудила, а тебе все равно, спишь и в ус не дуешь. Я, пока ты дрыхла, уже и покушать взяла, и чемодан собрала, и мопса пристроила, и Гриня волнуется, извелся весь. – она тараторила без умолку. Носилась по квартире. Вырубала все из розеток. Проверяла холодильник.
– У тебя новый мопс Гриня?
– Женя, не тупи, – на меня укоряюще уставилась зеленоглазая Алиска. – Мопс у меня старый, Волька, а Гриня тот, кто за все платит. Григорий Артурович. – Последнее она произнесла басом, театрально закатила глаза и смахнула невидимую прядку со лба.
Мы вместе рассмеялись. Стряхнув остатки сонливости, я принялась одеваться. Потом подхватила вещи, чемодан. И мы поехали навстречу приключениям.