– Меня зовут Текер, – он потыкал пальцем в грудь и протяжно, будто умалишенной, повторил: – Те-е-ееке-е-е-ер. Ты меня понимаешь?

Он выжидательно уставился на меня. Я кивнула, так до сих пор и не решив, говорить о своем понимании их языка или нет.

– Отлично, – он торжествующе улыбнулся.

Правильно, ведь практически научился общаться с обезьянкой, то есть со мной. Палец указал на меня. И потом обратно. Туда – обратно:

– Текер, а ты. Я – Текер, а ты.

Вот он не представляет, как велико было желание назваться кем-то наподобие Марии Антуанетты, графини Кляземской и матери всех драконов. Но человеколюбие во мне победило.

– Женя, – представилась я коротким именем и продолжила на русском. – Меня Женей зовут.

Пусть потом узнает, что я его понимаю, и сведет свои брови в гневе. Но как-то признаваться раньше времени не хотелось. Так хоть мою участь будут при мне обсуждать, а не за спиной.

– Женья. Хорошее имя – Же-е-енья, – он задумчиво растягивал имя, как будто пробуя его на вкус. – Женья ку-у-у-уша-а-а-ать?

Я смотрела на мужчину, который раз за разом подводил руку ко рту. Ага, а потом дай лапу, апорт и прочие команды. Я вдохнула, выдохнула. Порылась в себе в поисках остатков человеколюбия. Нашла. Кивнула. Хотя, скорее, это победило чувство голода. Мужик, обрадовавшись, встал с кровати и дошел до шторки. Беседы со мной явно его не вдохновляли.

– Так, интересно, что ты ешь? – он почесал голову, выходя из помещения. Я сползла с кровати, поставила на стол графин и направилась за ним.

« Питаюсь росой, одуванчиками и чистым воздухом», – подумалось мне. Что-то сарказм во мне сегодня достиг максимального уровня. Ну и пусть, главное – не ляпнуть что-то сгоряча.

Я пошлепала босыми ногами по прохладной плитке. Ужасно. Затем попыталась отряхнуть одну ногу о другую. Прилипший песок противно скрипел при каждом шаге. Так не пойдет. Сначала надо бы помыться. Догнав шедшего впереди Текера, я постучала по спине.

Он обернулся, и я уставилась на замысловатый узор на его футболке. Нет, меня не интересовал его рисунок, – просто мужик был немаленького роста, а я вот совершенно не отличалась этим. Чтобы посмотреть в его лицо, мне приходилось поднимать голову. Я задрала ее повыше и помахала рукой в воздухе, изображая, будто пишу.

– Листок и ручку, – сказала я на родном, понимая абсолютную бесполезность этих слов. – Писать, вернее, рисовать.

На удивление, он понял и протянул мне необходимое. Интересно, а тут в курсе, что есть ванна и душ, или они моются под дождем… Так, пойдем методом исключения. Я нарисовала ванну и душ. Показала Текреру или Трекеру или… нет, так тебя очень сложно будет называть. Язык можно сломать. Буду звать тебя Крекер. Ну так вот: я показала Крекеру мой шедевр и для верности потыкала пальцем.

Он осмотрел меня с макушки до пят и покачал головой. Так и думала, придется ждать ближайшего дождя. Развернувшись, он потопал в другую сторону. У них реально негде помыться?! Я почесала голову – сразу зачесался бок и под коленкой. А может, у них есть лужа? Великая пресная лужа? Пожа-а-а-алуйста. Застонав, я пошла за ним.

Все оказалось гораздо лучше. Длинный коридор заканчивался баней. Она была очень похожа на нашу – с парилкой, мойкой и предбанником. В мойке обнаружился заветный душ.

– Так, вот это душ, вот шампунь и мыло. Но вот дамских штук у меня нет. Должна была… – он замялся на полуслове. – С кем я говорю, ты все равно ничего не понимаешь.

Я закивала головой. Ты такой хороший учитель, я все поняла. Он усмехнулся и пошел, прикрыв за собой дверь.