Женщина ушла, а я несколько минут стояла и смотрела на закрытую дверь. Казалось, я угасла. Только что остановился бег моего сердца. Оно разорвалось миллиардами огненных вспышек, и теперь угли жгли изнутри. Мысли метались. Как он мог! Нет, такого быть не может! Не может так человек поступить с другим человеком.

Я не могла вдохнуть, свело горло и иссушило легкие. Звонок телефона заставил вздрогнуть, я несколько раз моргнула и подняла трубку.

– Милая, ты готова? Я тебя жду на нашем месте, – пропел чарующий голос теперь уже не только моего мужчины.

– Да, Коль. Я спускаюсь и выхожу, – в каком-то оцепенении я собралась и вышла из кабинета. На ватных ногах дошла до поворота к школе и села в машину.

Меня привычно чмокнули в щеку и в руки сунули букет ромашек. Я благодарно кивнула и улыбнулась.

Он даже не запомнил, что мне нравятся лилии. Белоснежные. Их аромат всегда ассоциировался с праздником.

Коля спросил что-то неважное. Ответила. Видимо, то, что он хотел. Удовлетворенно хмыкнув, он завел машину, и мы поехали. Дома я принялась накрывать на стол:

– Да ты моя хозяюшка. Приготовила все, что я люблю. Селедочка под шубой. М-м-м-м-м.

– В духовке еще курица. Принести?

– Просто потрясающе! Конечно, мне надо много сил. Ты настоящая хозяюшка и самая-самая лучшая на свете.

Я молча накрыла на стол, разложила нарезку и села напротив Николая.

– Курочка еще и с картошечкой. Ты меня балуешь.

Я продолжала мысленно метаться. Было желание прямо сейчас швырнуть в него тарелку и закричать. Предъявить, что приходила женщина, и добиться ответа, кто она ему на самом деле. Или все же скрыть этот факт? Может, дама из его бывших и просто ставит палки в колеса нашему счастью.

– Погоди, у меня для тебя подарок. Я ведь тоже подготовился, – Николай выскочил из-за стола, взял меня за руку и подвел к куртке, висящей на вешалке. – Дорогая, милая и неповторимая. Единственная моя! Это кольцо – мое обещание любить тебя вечно!

Он достал из кармана темно-красную бархатную коробочку, открыл ее и преподнес мне. Я завороженно рассматривала тонкую изящную змейку, которая кусает себя за хвост. Голубой холодный глаз смотрел, выжигая, опаляя и вырывая остатки тепла, сея боль, холод и отвращение. Кольцо, о котором говорила посетительница. Мне сунули коробку. Обняли сзади и прошептали на ухо:

– Тебе нравится, моя милая? – Коля, видимо, устав ждать моей реакции, перехватил инициативу. Целуя меня в ухо и плечо, он плотнее прижимался ко мне. И я всем телом ощутила его желание. Да, он явно решил сегодня любой ценой заполучить так необходимый ему трофей. Мне стало противно и гадко. Казалось, его горячие и торопливые поцелуи оставляют мерзкие следы на моей коже.

– Твоя жена приходила, – сказала я наконец, пытаясь прекратить прелюдию. Коля замер на несколько секунд, как кот, укравший со стола кусок мяса, оценивающий, бросить добычу или постараться удрать с ней.

– Это печально, – произнес он.

Именно печально. Не сказал, что такого быть не может, что у него нет жены или чего-то подобного. Он просто признал, что обманывал меня, просто разводил на этот вечер. Он обнял меня крепче, решив, что я уже в его когтях:

– Ты просто не представляешь, насколько мне стыдно, что ты о ней узнала. Я бы тебе сказал, но ты бы не поверила, что я давно с ней живу только из-за ее болезни. Не могу бросить человека, к которому привязан только юридически. Ответственность за тех, кого приручили.

Меня покорежила фраза из одного из моих самых любимых произведений. Как ты смеешь, стоя здесь! Хотелось заткнуть уши и не слышать о том, что жена больна, у нее все плохо и он просто живет рядом с той только по причине слабого здоровья. Но со мной все по-другому. Я ему нужна. Собрав остатки самоуважения, я выставила Николая вон и посоветовала больше не приходить. Рвать – значит рвать!