Это было чудесная передышка, но я прекрасно понимала, что она скоро закончится, и это меня совершенно не печалило. Потому что я могла провести в таком режиме пару-тройку дней, но через пару-тройку недель я начну сходить с ума от скуки.

Кроме того, я боялась, что если задержусь тут больше обычного (а это как раз и есть та самая пара-тройка дней), то в городе начнет происходить какая-нибудь фигня.

Ну, ты знаешь.

Кто-нибудь начнет похищать детей, или расчленять молодых красивых женщин, или убивать пожилых людей в лесу, или какой-нибудь охотник найдет на болотах космический корабль, разбившийся в этих местах тысячу лет назад, и примется его откапывать, постепенно сходя с ума и превращаясь в пришельца, или злобный древний демон откроет новую торговую точку прямо на главной улице, или случится какая-нибудь другая хтонь из разряда тех, которые любит подбрасывать местная вселенная, пытаясь вплести меня в свою повествовательную ткань. Сотворить такое с городом, в котором я выросла, я не хотела, поэтому не планировала здесь надолго задерживаться.

Толкая перед собой коляску с мирной спящей Морри, я прошла мимо офиса констебля, магазинчика, торговавшего всякой всячиной и аптеки на углу и только тогда увидела припаркованный на противоположной стороне улицы серебристый «мерседес», в котором сидел Кларк. Я помахала Джону рукой, и он вылез из машины, пересек улицу и пошел рядом со мной, как будто мы с самого начала так прогуливались.

– Тебе не следовало приезжать, Джон.

– И я тоже рад тебя видеть, Боб.

– Я рада тебя видеть, – сказала я. – Но тебе нечего здесь делать. Здесь тихо и безопасно, и, поверь мне, я вполне могу сама о себе позаботиться. Кроме того, у меня все еще работает няня-телохранитель из «Континенталь».

– Я знаю, Боб, – сказал он. – Но бдительности никогда не бывает слишком много, так что нет ничего плохого в том, что за тобой присмотрит еще и старый друг.

– И как долго ты собираешься за мной присматривать?

– Пока эта история не закончится.

– Так эта история закончилась, – сказала я. – Блокнот уничтожен.

– Но вы все еще не поймали того типа, – сказал он. – Того, которого ты не знаешь.

– Поймаем рано или поздно, – сказала я с уверенностью, которой не испытывала. Тот, кого я не знаю, мастерски обрубил все хвосты, и, кроме того, сама политическая ситуация играла на его стороне, и ТАКС понятия не имело, как его искать.

– Вот как поймаете, так я и перестану, – сказал Джон. – Я не могу спокойно стоять в стороне, осознавая, что именно я тебя во все это втравил.

– Ты предложил, я согласилась, так что это было мое решение, – сказала я.

– Я мог и не предлагать.

– А я могла и не соглашаться, – сказала я. – Но в итоге вышло, как вышло.

– Тогда давай я помогу вам его найти, – сказал Кларк.

– Помогай, – легко согласилась я. – Но, прежде чем ты начнешь помогать, хочу тебе напомнить, что делом плотно занимается Смит, а у тебя с ним вроде как разногласия.

– Я готов усмирить свое естество, если так нужно для дела, – сказал Кларк. – Со Смитом мы посчитаемся потом. Может быть. Я еще ничего не решил.

– А если бы решил, то сказал бы мне? Учитывая обстоятельства?

– Не знаю, – честно сказал Джон. – Как тебе удалось забыть о том, что он сделал?

– Я ничего не забыла, и Смит никогда не окажется даже близко к топу приятных мне людей. Я просто решила отказаться от вендетты, потому что это кровавая устланная трупами дорога, ведущая в никуда.

– Ты сейчас кого-то цитировала?

– По-моему, Бордена.

– Старого друга твоего отца?

– Да, – от самого Гарри по-прежнему не было никаких вестей. Он не брал трубку и даже эсэмэску не удосужился написать, так что все новости о его похождениях приходили по каналам «Континенталя». Перебив кучу народу в Европе, Гарри отправился куда-то в Южную Африку и след его затерялся в джунглях, и я понятия не имею, что он пытался в них найти.