– Интересное кино, – пробормотал я.

Сейчас я бармену поверил сразу, так как, приглядевшись, увидел на краю цевья несколько рыжих пятен. Маленьких, если не приглядываться – и не заметишь. Но коли приглядеться – свидетельствующих о наличии возможной проблемы, о которой только что рассказал Бесконечный. – И что ты предлагаешь?

– У Циркача тоже с оружием, мягко говоря, неважно, – проговорил Бармен. – Потому придется мне с этим вопросом вам немного помочь, прежде чем мы выдвинемся. А то, случись чего, я окажусь один против какой-нибудь местной пакости, причем с двумя безоружными телами за спиной, что меня категорически не устраивает.

Они вставали из автоклавов.

Медленно, словно заведенные механические куклы на минимальном режиме активности. Понятно почему: их тела еще не полностью адаптировались к существованию в этом мире. Они пока что лишь учились не просто двигать конечностями – для них в эти первые минуты новой жизни даже дыхательный рефлекс требовал значительных усилий.

Но Захаров знал: сейчас в телах репликантов с бешеной скоростью идут процессы оптимизации нейронных связей, и не пройдет и нескольких минут, как эти совершенные машины для убийства полностью освоятся и будут готовы к использованию.

Данила. Кремлевский дружинник. Настолько мощный, что для него пришлось построить отдельный автоклав. Но оно того стоило! Эта гора мышц, улучшенная до максимума, теперь могла пробегать многие километры не уставая со скоростью скаковой лошади, руками сгибать рельсы, кулаками пробивать кирпичные стены – ну и, разумеется, стрелять из всех известных видов оружия. Эту функцию, как и многие другие, Захаров вложил во всех репликантов, улучшив свои создания практически до совершенства.

Фыф. Одноглазый мутант из того же мира Кремля. Псионик-телепат, теперь способный силой мысли не только передвигать предметы, но и разрывать врагов на части. К сожалению, заметно улучшить его слабое тело не удалось, но вот психоспособности получилось усовершенствовать довольно заметно.

Настя. Киборг-убийца все оттуда же, из соседней вселенной, пережившей ядерную войну двести лет назад и до сих пор расхлебывающей ее последствия. В частности, эта красавица с внешностью валькирии и танталовым скелетом являлась одним из этих последствий. Смертоносным настолько, что значительно улучшить ее не получилось даже у Захарова – так, разве что добавить несколько боевых фишек, не особо значительно влияющих на возможности биологической боевой машины.

Рудик. Мутант-спир из того же мира, основным талантом которого было обостренное чувство самосохранения – и, как следствие, способность быстро сваливать от опасности. Тут уж Захаров развернулся, снабдив мута поджарым мускулистым телом и кучей всяких фишек ментального характера, способных сильно удивить потенциальных врагов Рудика.

Рут. Еще одна красавица из вселенной Кремля с незначительными паранормальными способностями, которую Захаров, как и Рудика, напичкал всякими неприятными сюрпризами для тех, кто привык считать женщин слабым полом, совершенно непригодным к серьезным боевым действиям.

Арина…

Тут при взгляде на девушку с короткой стрижкой сердце Захарова словно слегка кольнуло иголкой. Ариадна была его биологической дочерью, не любящей имя, данное ей при рождении, и сократившей его до имени, которое отцу решительно не нравилось. Но тут уж ничего не попишешь: характер у Арины был папин, а бороться с самим собой, заключенным в женское тело, было бы несусветной глупостью. Потому Захаров просто щедро досыпал в матрицу Арины всяких полезных улучшений, которые хотел бы видеть в собственной дочери, пусть даже возрожденной в автоклаве.