Едва переступив порог нашего временного жилища, я наскоро произвела ревизию: пересчитала чемоданы и членов компании. Убыли не нашла, лишних не обнаружила. Капустин, доставив к месту назначения чемодан, бесследно исчез со сцены, большое ему за это спасибо.

– А был ли мальчик? – пробормотала я.

– Ушел по-английски, не прощаясь. Вот и славно, – с облегчением выдохнула Трошкина, безошибочно угадав мои мысли и чувства.

Бабуля на финише многотрудного пути, похоже, полностью выдохлась. Как выронила бразды правления у багажника с лежащим в нем Капустиным, так и не попыталась их подобрать. Но в нашей семье свято место пусто не бывает, функции квартирмейстера сразу же взяла на себя мамуля.

Она влетела в наш новый приют, трепеща ресницами и оборками, и с ходу распределила помещения:

– Девочки, вы будете жить в детской, мама, вам отдаем супружескую спальню, а гостиная, чур, моя!

– Но это самая большая и светлая комната, притом совмещенная с кухней и террасой!

Если мамуля специально хотела шокировать бабулю, чтобы вывести ее из затянувшегося транса, то у нее это прекрасно получилось.

– Девочки будут спать в одной комнате, а мы с тобой, Бася, в другой! Гостиная, кухня и терраса – общие помещения, и никто не вправе оккупировать их в одиночку!

– Но я единственная, кто даже на отдыхе будет работать! – Мамуля оттопырила нижнюю губу.

– Ах, оставь! Ты не взяла с собой компьютер, а эпизодические почеркушки в блокноте не требуют организации отдельного рабочего места!

– Сейчас прольется чья-то кровь, – встревоженно нашептала мне Трошкина, и я поспешила охладить накал страстей, громко спросив:

– Составим график дежурства по кухне?

– Какого еще дежурства?! – Мамуля ужаснулась так, как сама хотела бы пугать поклонников своего творчества.

Папуля уже лет двадцать единолично и бессменно несет дежурство в горячей точке у газовой плиты. Он не считает это подвигом и жертвой и никому другому не позволяет хозяйничать на кухне.

– Никаких дежурств, – поддержала невестку бабуля. – Завтраки я беру на себя, а обедать будем в кафе.

– А ужинать? – спросила я с нескрываемым подозрением.

Совет «ужин отдай врагу» я считаю крайне вредным, непосредственно коварным врагом и придуманным.

– По желанию и настроению, – уклонилась от прямого ответа бабуля.

– Как раз сейчас они у меня есть, – нажала я.

– На той параллельной улице, которая у нас будет зваться Финиковой, полно самых разных заведений общепита, – вмешалась Трошкина. – Давайте быстро приведем себя в порядок и пойдем ужинать.

– Чур, я первая в душ! – подскочила мамуля.

– У тебя десять минут, потом я выключу свет в ванной! – уже ей в спину пригрозила бабуля.

М-да, расписание дежурства по кухне в нашей семье ни к чему, а вот график пользования удобствами вечно актуален.

В разных концах заполненного людьми зала выдачи багажа одновременно разговаривали по телефону два совершенно не похожих человека – хмурый брюнет и улыбающийся блондин.

В этом не было бы ничего удивительного: многие пассажиры сразу по прилету звонят родным и близким или вызывают такси. Но ни блондина, ни брюнета не связывали с собеседником родственные узы.

А вот тема разговора у них была одна и та же.

– Он ушел, – дозвонившись до нужного абонента, без всякого приветствия сообщил блондин и задорно щелкнул по носу пластмассовую акулу, из раззявленной зубастой пасти которой на ленту выплывали разномастные чемоданы.

– Как ушел? – спросил голос в трубке.

А кто ушел, не спросил, поскольку ждал этого звонка и знал, о ком речь.

– Как-то, – блондин хохотнул и пояснил: – Его ж вели без наручников и пуленепробиваемого шлема, просто в сопровождении полицейских. Те отвлеклись, и он ушел.