Связь Наполеона III и госпожи Валевской длилась около двух лет. За это время фаворитка успела получить множество роскошных подарков и добиться для мужа неслыханной «денежной милости».

Такая щедрость императора очень бурно обсуждалась любителями посплетничать. И настал день, когда маршал Вайан выразил всеобщее мнение одной крутой фразой в чисто армейском духе.

Это произошло в Пьерфоне. Госпожа Валевская с восхищением рассматривала водосточную трубу в виде ящерицы, которая была только что установлена на отреставрированной части замка:

– Отлично сработано! – сказала она. – Но такая труба, должно быть, очень дорого стоит!..

– Не дороже вашей! – ответил маршал Вайан.

Это не было слишком умной остротой, но зато ее поняли все.

Это только вызвало смех от Лондона до Санкт-Петербурга.

Д-р Кабанес

Связь с госпожой Валевской не мешала Наполеону III продолжать интересоваться менее аристократическими округлостями.

Зная вкусы монарха, Бачьокки приглашал в дом на улице Бак прелестных танцовщиц, которые с легкостью поднимали ноги не только на подмостках сцены…

Для императора эти молодые женщины были развлечением, которое, как сказал доктор Брей, «действовали на него благотворно и оттягивали кровь от мозга».

Это было, возможно, полезно для здоровья, если верить некоему писателю XVI века, утверждавшему: «Монархи и государственные деятели, у которых от государственных дел разогревается кровь и отягощается мозг, часто вынуждены прибегать к физической любви для того, чтобы прочистить себе мозги и яснее понимать интриги двора и другие политические дела». Он же добавляет: «Акт любви, если он исполнен с женщиной темпераментной, помогает прогнать плохое настроение и отрицательные эмоции, накопившиеся в теле и грозящие затмить разум…»[36]

Наполеону III эта беда не грозила. Ибо по нескольку раз в неделю молодые балерины с кипящей в жилах кровью с удовольствием и изобретательностью прочищали его разум, принося таким образом неоценимую услугу государству…

Эти девицы не всегда приглашались в «холостяцкое гнездышко» на улицу Бак. Случалось, что император изъявлял желание видеть их в тайных апартаментах, которые по его приказу были оборудованы в Тюильри.

Увы! Торопясь разогнать вредные мысли, император не всегда бывал осторожным и забывал закрывать дверь.

И однажды вечером, в ноябре 1860 года, неожиданно спустившаяся вниз императрица случайно открыла дверь кабинета, в котором, как она знала, муженек ее частенько запирался для того, чтобы изучать сухие труды по баллистике. Открыв дверь, императрица от неожиданности вскрикнула: Наполеон III с какой-то голой девицей занимался упражнениями, не имевшими ничего общего с баллистикой и военным делом…

Так Евгения впервые застала мужа с поличным на месте совершения супружеской измены. Захлопнув дверь, она, рыдая, поднялась в свои покои.

Наполеон III, придя в замешательство от того, что его тайну раскрыли, «быстро привел в порядок свою одежду, помахал ручкой девице, которая, не получив удовлетворения, зарыдала, и помчался вслед за императрицей»[37].

Последовала бурная сцена. Смешивая от волнения французские и испанские слова, Евгения всячески поносила монарха, повесившего свой большой нос. Кончилось все тем, что императрица заявила, что в Компьень она не едет, а отправляется путешествовать за границу.

Наполеона III эти слова убили. Дрожащим голосом он попытался было втолковать жене, что эта ее поездка могла быть неправильно истолкована, что оппозиция не преминет использовать это в своих нападках на режим и что над ними будут потешаться все европейские дворы…