Поскольку и на самом деле после отъезда Вирджинии монарх завел новую любовницу – очаровательную Марию-Анну де Риччи, супругу того самого графа Валевского, которого Наполеон I зачал в замке Шенбрунн во время одной из ночей, проведенных со своей польской подругой…

Молодая женщина встретила его с большой радостью и начиная со следующего дня стала ездить к нему в закрытой карете в его «холостяцкое убежище», которое он снял на улице Бак для того, чтобы там спокойно предаваться наслаждению…

Но все эти меры предосторожности были напрасны: всему двору было известно об этой новой связи. Императрица знала все подробности, граф Валевский – тоже знал, но закрывал на это глаза, боясь потерять портфель министра иностранных дел[34].

Безграничная снисходительность министра была обнародована однажды вечером в Компьене господином де Шомон-Китри. Когда разговор зашел о фаворитке, принцесса Матильда воскликнула:

– Мадам Валевская такая проныра: она спит с императором и одновременно стала подругой императрицы. Но она ужас как боится своего мужа, и я руку даю на отсечение, что мсье Валевский ни о чем не догадывается…[35]

Господин де Шомон-Китри на это возразил:

– Полагаю, что Ваше Императорское Высочество глубоко заблуждается: неведение мсье Валевского – самая настоящая комедия. Я свои ми глазами видел, как в парке замка Вильнев он разворачивался и шел в обратном направлении, стоило ему только заметить где-нибудь на аллее императора и свою жену. Но я видел кое-что и похлеще. Однажды утром мы с мсье Валевским находились в комнате, что перед спальней императора. Пришел Мокар с каким-то срочным делом. Он открыл дверь, не постучавшись, и вдруг попятился назад от удивления. Через открытую дверь я смог увидеть мадам Валевскую в объятиях императора. Мсье Валевский стоял со мной рядом и не мог не увидеть того, что увидел я…

Тогда и принцесса Матильда добавила, что император иногда вел себя очень свободно, даже во время путешествия по железной дороге:

– Я знаю, – сказала она, – что император весьма неосторожен. Он ничего и никого не стесняется. В прошлом году, когда мы ехали в Компьень на поезде в императорском вагоне, разделенном на два купе, мы с мадам Амелен стали свидетельницами любовного влечения Его Величества к мадам Валевской… Мы сидели с мадам Амелен рядом с дверью, разделявшей вагон. Кроме нас в этом купе находились императрица, мсье Валевский, словом, все, кому было положено. За дверью император был наедине с мадам Валевской. От покачиваний вагона дверь приоткрывалась, и мы могли видеть моего дорогого кузена, сидящим на коленях у мадам Валевской. Он целовал ее в губы, а руками ласкал ее грудь.

Граф Орас де Вьель-Кастель, приведя эти разговоры в своих «Мемуарах», добавляет к этому один штрих, который дает нам полную картину личности Наполеона III:

«Вечером, после этого разговора, когда мы возвращались в Париж, Китри сказал мне, что несколько раз заставал императора в таких деликатных ситуациях и что всякий раз император приветствовал его и теребил усы, на что Китри отвечал точно такими же жестами и безо всякого смеха. И что при всем этом у них обоих был такой важный вид, как у служек, держащих апостольские послания, и что они прекрасно понимали друг друга без слов…»

Госпожа Валевская была столь же застенчива, как и император, и поведение ее часто оставляло желать лучшего. В связи с этим приведем весьма показательный случай, о котором рассказал сам Шомон-Китри:

«Эта миниатюрная интриганка мадам Валевская настолько хитрая шлюха, что однажды я застал ее всего в двух дюймах от Фуля…»