– Да вот, Нина Андреевна, – заикаясь, указывает на мокрые штаны. – Пятиклассники пролили на меня сок.

– Какой ещё сок?!!! – возмущённо верещит Андреевна, поправляя очки на носу.

– Тыквенный, – отзывается физик.

Степанцова закатывает глаза.

– У вас тут ЧП, между прочим! – констатирует разгневанно.

– ЧП? А что, собственно, случилось? Меня не было две минуты.

– О вашей профпригодности поговорим позже. Соколов с телефоном…

– А чё я-то? Там ничего, – отнекивается Дима.

– Бриж, Авдеев, все трое за мной! – приказывает ледяным тоном. – Остальные успокоились, замолчали и сели на свои места! Владимир Виссарионович, записывайте уже тему, не стойте столбом, ради всего святого!

– Пишу-пишу, – мужчина торопливо движется к доске и берёт мел.

– Я не пойму, есть желающие присоединиться и вылететь из школы за четыре месяца до сдачи экзаменов? – взгляд коршуна проходится по каждому из нас.

Класс, наконец, затихает. Проблемы со Степанцовой никому не нужны. Она у нас женщина злопамятная.

– Запишем тему, одиннадцатый класс, кхе-кхе, – прокашлявшись, робко предлагает физик. – Итак, «Напряжённость электрического поля».

– Ещё какая! – ворчит себе под нос Нина Андреевна.

Делегация, во главе с ней, удаляется. Виссарионович просит открыть учебники и начинает бубнить, рассказывая нам тему параграфа. Только вот беда, его слушает разве что Колобкова. Остальные активно переписываются в общем чате.

Я, разнервничавшаяся из-за Сеньки, тоже на неопределённое время выпадаю из урока. Рисую что-то на полях, думаю о том, чем закончится её визит к директору. В какой-то момент достаю телефон и читаю многочисленные сообщения одноклассников.

Семака: «Если дружба, то только такая)))»

Рита Бэйба: «Бриж ударила его чётко в глаз. Не ожидал, Никитос поймать такой приход.)

Толя: «Она рожу ему расцарапала. До крови. Видали?»

Цыпа: «И клок волос выдрала. Реально. Вон он валяется на полу»

Виталя: «А-ха-ха»

Ира Кривонос: «И правда!»

Ерохин: «Этот шезоид не видит что его никто не слушаит? Кому чё втирает?»

Семака: «Кому-кому… Колобку. Она вон с открытым ртом своего краша слушает»

Рита Бэйба: «ржу)))»

Толя: «Сеньку выгонят из школы, как думаете?»

Номер Один: «Да сто пудов. Комиссию ж итак собирали на прошлой неделе. Испытательный срок дали типа. Оценки исправить и поведение»

Семака: «Исправила…»

Крис: «Что там у вас произошло?»

Номер один: «Авдеев – лох. Баба навтыкала»

Ерохин: «Зослужил»

Modnitzza: Поддерживаю! (злой смайл)»

Крис: «РЕБЯТ??? АУУУ!!!»

Толя: «Не фиг прогуливать!»

Крис: «Я болею вапщет! Мать банки вон ставит. Чё с Авдеевым, колитесь???? (знак мольбы)»

Семака: «Слишком весело провёл свой др»

Вова Бобёр: «Отпразновал, так отпразновал…»

Тома: «ОтпразДновал, неучь»

Ира Кривонос: «НеуЧ пишется без Ь знака»

Семака: «пхах))))»

Цыпа: Миронову жалко.((( Сидит, лица на ней нет»

Modnitzza: «Ты дура? Она ж это прочитает!!!»

Цыпа: «И чё? Выражаю женскую солидарность. Авдеев – козёл»

Ерохин: «Жилеть надо не Олю, а его. Дебил»

Ира Кривонос: «жАлеть. Проверочное слово жАлость»

Крис: «БЛИИИИИИН! ОФИГЕЕЕЕТЬ! Я ток что увидела этот трындец в другой группе. Миронова, прими мои соболезнования (грустные смайлы и разбитое сердце)»

Где-то тут я удаляюсь из группы. Не потому что обижаюсь на ребят, а потому что просто не хочу видеть эти сообщения.

Жалость – точно не то чувство, которое мне нужно. Да и в женской солидарности я как-то особо не нуждаюсь...

*********

Выбрав траекторию, бью ногой по мячу.

Ерохин снова пропускает. Лупит по деревянному полу спортзала руками и выдаёт пару-тройку забористых ругательств.