Никто не осмелился спорить с наставником. Раз он решил лететь к забытой всеми планете, значит, это и правда наш единственный шанс. Ещё бы кислорода хватило и умирающий двигатель не подвёл, а то так и останемся посреди закрытой звёздной системы и никто не узнает, куда делся старенький безымянный грузовик.

Маленький яркий шарик медленно увеличивался прямо по центру иллюминатора. На мостике стояла напряжённая нездоровая тишина, нарушаемая лишь визгом систем жизнеобеспечения в глубине корабля. Ещё и двигатель работал на последнем издыхании, едва вырабатывая треть от своей обычной мощности.

– Связь! – рявкнул Окландер. – Садись и пытайся выцепить хоть кого-нибудь с поверхности. Оставшихся антенн должно хватить.

Тея, не скрывая отвращения к наставнику, села на своё место. Вероятно, специально долго и придирчиво включала ближнюю связь, заполняла электронный журнал и под рычание наставника прописывала используемые частоты. Окландер молча бесился, но ничего не мог поделать – связист всё делала по инструкции.

– Говорит грузовой корабль А983X4, подаём сигнал бедствия на всех доступных частотах, – голос Теи был чересчур спокоен, словно она не о помощи просила, а зачитывала меню в дорогом ресторане. – Повторяю, грузовой корабль А983X4 терпит бедствие, подаём сигнал на всех доступных частотах. Кто-нибудь слышит?

В ответ лишь гнетущая тишина. Даже помех в эфире никаких не было.

Мы всей командой столпились вокруг Теи и молились, чтобы хоть кто-то ответил. На Люмисе не одно поколение жили миллионы колонистов, были построены сотни портов, грузовые корабли вереницами возили ценный груз. Пусть планета закрылась от всех, но ведь хоть что-то осталось? Нам нужен всего один работающий передатчик на поверхности планеты, способный поймать сигнал погибающего корабля.

– Наставник, никто не отвечает, – расстроенно произнесла Тея. – Похоже, дома никого нет.

– В нашем доме тоже скоро никого не останется, – прорычал Окландер. – Давай, девочка, выполняй свою работу, свяжись хоть с кем-нибудь!

Яркая точка в иллюминаторе медленно превращалась в планету, а Теи так никто и не отвечал. Начинало казаться, что мы летим в никуда. На планете либо нет исправного оборудования, либо никто не хочет отвечать.

– Ни челноков, ни станций, ни портов, – прошептал Вирон, глядя на яркий шарик. – Похоже, у них всё хреново.

Вдруг ровный шум из динамиков нарушил короткий всполох помех. За ним ещё и ещё. Наконец, на весь мостик разнеслось скрипящие шипение, словно кто-то мял и рвал бумагу прямо у микрофона.

– Говорит порт Рубиновых Земель, – прошипел мужской голос. – Вы кто?

Тея застыла на месте, забыв, что надо говорить. Окландер оторвался от разглядывания иллюминатора и навис над ней, вспоминая, где на панели связи нужные кнопки.

– Дай взрослым дядям поговорить. – Силой утопив кнопку микрофона, наставник максимально строгим тоном произнёс: – Говорит грузовик А983X4, терпим бедствие в вашей звёздной системе. Просим немедленной помощи!

Длительное молчание на той стороне прерывали короткие шуршащие помехи. Словно кто-то на планете включал микрофон, но передумывал говорить и снова отключал.

– Да что вы кнопку насилуете, – ворчал наставник, – Давайте уже, высылайте корабли, придурки…

– Девятьсот восемьдесят третий, видим вас. Что вы тут делаете? Кораблям Земли запрещено приближаться к Люмису.

Лицо Окландера побагровело от злости. Он вскочил с места, силой утопил кнопку передатчика и сквозь зубы процедил:

– Повторяю, мы терпим бедствие, просим помощи! На борту пятеро студентов и один наставник. Вышли из строя системы жизнеобеспечения, двигатели на последнем издыхании, нет дальней связи. Просим срочной помощи!