Однако Дамир не восторге от моего спешного решения.

В суровых глазах теперь сталь плещется. И вид такой неуступчивый.

— Сейчас речь идет не о сохранности твоей студии и прочих материальных благах. Это мелочи, когда на кону стоит твоя безопасность, — в его голосе также прослеживаются стальные нотки. — Мы не можем заранее предугадать реакцию Матвея, если сегодня ты подашь на развод. Что если уже завтра список без вести пропавших людей пополнится твоим именем? На мой взгляд, поступок слишком рискованный. Но пока он думает, что у тебя провалы в памяти, ты гарантированно будешь находиться в безопасности.

Даже так?

О таком развитии событий я как-то даже не подумала. Каюсь...

Я сглатываю вязкую слюну, ощущая, как мороз бежит по позвоночнику. Волосы на макушке шевелиться начинают, словно они живые и им тоже страшно.

Дамир же только что собственноручно лишил меня единственной надежды на благоприятный исход.

Я в западне.

И теперь у меня одна дорога — залечь на дно до начала бракоразводного процесса и не высовываться.

— А дальше-то что? Мне так или иначе придется с ним разводиться! — прихожу я в отчаяние, склоняя голову.

Пауза.

В напряженной тишине сердцебиение шумит в ушах, заглушая тиканье настенных часов и голоса, доносящиеся из коридора.

Я несмело поднимаю взгляд на Дамира, а тот сидит с триумфальным выражением лица.

— Не придется.

— Как это?

— К тому моменту ваш брак будет считаться недействительным, — поясняет он, возвращая мне надежду, за которую я цепляюсь бульдожьей хваткой. — При наличии действующего брака вас вообще не имели права регистрировать. Это нарушение семейного кодекса. Но, видимо, кто-то сверху надавил и на брак Матвея закрыли глаза.