– Карандаш… – задумывается, отчего на его лбу появляются горизонтальные морщинки. – Недавно подвозил свою помощницу, наверное, она случайно его уронила.

***

“Таурег” тормозит у ворот родительского дома, я спешу отстегнуть ремень безопасности и выйти из машины, но Стельмах задерживает, перехватив меня за запястье.

– Мы так и не поговорили, – начинает он. – Я хотел тебе сказать, что… чёрт.

Запнувшись, Лев растирает ладонями своё лицо. Видимо, хотел поговорить о сегодняшней ночи, но не может правильно выразить свои мысли. У меня схожее ощущение, если честно. Ещё буквально несколько дней назад мы со Стельмахом во время судебного заседания изъявили обоюдное желание развестись без претензий друг к другу, а случайный секс не вписывался в планы. Делать вид, что это была минутная слабость – глупо, но и говорить о том, что всё наладилось – тоже.

– Ась, на самом деле я хотел сказать, что эта ночь для меня не пустяк. Не думай обо мне плохо, – весьма искренне произносит Стельмах, но его признания такие же скупые, как и эмоции.

– Я не думаю о тебе плохо, – улыбаюсь, чтоб хоть как-то разрядить обстановку.

Лев просто кивает в ответ, чёрт бы его побрал! Ни одного слова о своих чувствах не сказал, даже не намекнул.

– Не знаю, как мы будем жить дальше, но ты по-прежнему мне не чужая, как и Соня.

На эту реплику хочется закатить глаза, пусть ещё добавит своё фирменное: “Обращайся, если что”. Ну ок, ладно. Мы с Софией ему не чужие – это понятно, но тогда почему же он не предпринимает ни единого шага вернуть нас с дочерью?

“Потому что ему это не надо”, – подсказывает внутренний голос. Возможно, Стельмах давно хотел развестись, но мешало ему в этом его же благородство. А тут появился давний друг, предъявил свои отцовские права на дочь и Стельмах зацепился за возможность всё-таки избавиться от нас с Соней.

Обстановка в салоне кроссовера напряжённая, ощущение, что даже воздух сгустился – так тяжело дышать. Поэтому продолжать этот недоразговор у меня нет абсолютно никакого желания. Проглочу обиду, переступлю через очередное равнодушие Стельмаха и пойду дальше. Будет трудно жить без него, но я быстро научусь, ради дочки я должна со всем справиться, даже если это будет стоить мне огромных усилий и душевных мук.

– Ладно, Лев. Я пойду, спасибо, что подвёз.

Тянусь рукой к дверце, до последнего жду, что Стельмах что-то скажет или захочет пойти вместе со мной, но он прощается и когда я оказываюсь на улице, быстро уезжает.

Вздох огорчения вырывается из меня в сию же секунду. Я не жалею, что провела ночь с почти что бывшем мужем, но если бы вернуть назад вчерашний вечер, то точно не написала бы Стельмаху. Секс для здоровья – это какая-то дичь, не стоит обесценивать себя и отношение к себе ради этого самого секса для здоровья. Как говорится: я не на помойке себя нашла. Отныне Стельмаху ничего не светит, больше я не попадусь в его ловко расставленные сети.

Когда забираю Соню у мамы, мне удаётся немного отвлечься от разъедающих как кислота мыслей. Всё внимание фокусируется на дочери и её рассказах, Соня такая болтушка, что у меня нет ни одной свободной минуты уйти в себя и погрузиться в размышления.

По дороге домой заходим с дочкой супермаркет, покупаем всё на пиццу, которую решили приготовить в выходной день.

Подходим к подъезду, Соня идёт немного впереди, а я плетусь позади, в руке зажаты ручки тяжёлого пакета. Я только мельком смотрю на скамью и чувствую, как холодеют все внутренности, ведь на скамье сидит Матвей и ждёт нас с дочерью. От внезапного чувства страха сердце убегает прямо в пятки, я растерянно хлопаю ресницами, пытаюсь побороть накрывающую волну паники.