***

Как и в прошлый раз, Конраду выделили одну из самых теплых гостевых комнат. Обогрели ее с помощью разбуженных боевиков, способности которых тут всякий раз использовались не по назначению, а по ситуации, и установили внутри переносную печь на углях для поддержания тепла.

Когда Рэймер, с которого милостиво сняли все другие обязанности, кроме развлечения важной персоны, вошел, принц уже избавился от верхней одежды и сидел на койке, с задумчивым видом рассматривая стоящий перед ним поднос с местной пищей. Естественно, для наследника вытащили из закромов самые лучшие и хранящиеся как раз на подобный случай угощения. Но даже местные деликатесы в столице пошли бы разве что на то, чтобы кормить свиней. Если бы кто-то додумался держать в столице свиней, разумеется.

Монтегрейн запер за собой дверь, оставив охрану принца в коридоре, и по-хозяйски прошел вглубь комнаты, не заботясь о слетающем с сапог и таявшем на полу снеге. Сбросил с плеч тулуп, швырнул на ближайший стул.

— Когда? — спросил, уставившись в окно, за которым уже час как разыгралась метель.

— Прошлой ночью.

Рэймер поджал губы. Он знал, что рано или поздно кто-то придет к нему с такими вестями, но это все равно стало неожиданностью.

Монтегрейн регулярно отсылал Анабель письма, рассказывая о своей «скучной и безопасной службе на всем готовом». Она так же лживо писала в ответ о своем улучшающемся здоровье и ждала его домой.

Не дождалась.

Он обернулся, оперся бедрами о покрытый неуспевшим растаять инеем подоконник и скрестил руки на груди.

— Что произошло?

Конрад потупился, как будто бы в смерти жены друга была и его вина.

— Стало хуже. Досс сказал, что это после того выкидыша…

— Что? — голос мгновенно охрип. Он пробыл здесь чертовы полтора года, за которые Анабель ни разу не приехала, ссылаясь на свою боязнь холодов, а тут оказывается… — Ты знал, — это не было вопросом — уж слишком виноватым выглядел друг.

— Когда я был у тебя в прошлый раз, она еще ждала ребенка, — повинился Конрад, не отрывая взгляда от своих сцепленных на коленях рук, — но очень просила не говорить тебе, на случай…

— Дальше! — рявкнул Рэймер.

— Досс пытался сохранить беременность…

— Дальше.

Чертова Крына. И чертово назначение в «Белый клык», из-за отбытия в который он так и не удосужился заняться этой якобы целительницей.

Анабель нельзя было рожать. Досс говорил об этом миллион раз, предупреждал, подробно расписывая возможные последствия. Старик с отвратительным характером и без капли сострадания, тем не менее всегда правый в том, что касалось диагнозов больных.

Два раза, они с Анабель были близки два раза перед его отъездом на север. И оба раза она клялась, что выпила соответствующую настойку. Настойку, которую готовил Досс, который, черт его дери, не ошибается!

Обманула.

Хотела попробовать.

Рискнула.

— Потом она тоже упросила тебе не говорить, думала, что обойдется, — глухо закончил Конрад.

Монтегрейн с шумом втянул воздух через крепко сжатые зубы. Орать, обвинять? Кого? Мертвую? Друга, пощадившего его чувства, а также выполнившего последние желания умирающей? А может, себя?

Да, какую-то не знакомую ему лично целительницу из Монна винить было проще всего.

— Похороны назначены на завтра. Твой отец подписал разрешение на твое возвращение в Цинн досрочно.

Понадобилось несколько минут, чтобы в полной мере осознать смысл сказанного.

— То есть? Не на похороны? Насовсем?

Конрад наконец оторвал взгляд от созерцания собственных рук и поднял голову, кивнул.

— Он на самом деле расстроен. И сочувствует.

— Или уже нашел мне новую богатенькую женушку, — огрызнулся Рэймер.