Ронни справился быстро, и стоило услышать приближающийся с заднего двора стук подков, как Рэймер забрался в свое седло. Дрейден проследил за ним взглядом, чуть хмурясь и явно будучи готовым поймать его, если он свалится.

Монтегрейн сделал вид, что ничего не заметил. Это все карма, о которой толкуют верующие старухи: все в жизни возвращается, рано или поздно возвращается. Вот и ему вернулось. Не он ли точно так же вечно навязывал Конраду ненужную помощь, заставляя того чувствовать себя недееспособным? Он. Так что по заслугам.

Несмотря на свою нелюбовь к лошадям, Кристис ловко взлетел в седло, словно его тело вообще ничего не весило, и направил смирную лошадку Жули к воротам.

— Ну что, на перегонки? — предложил весело, видимо, сообразив, что его прошлый тревожный взгляд на друга не остался незамеченным.

Монтегрейн только отмахнулся.

Отличная идея — устраивать скачки на только проснувшихся лошадях, что тут скажешь.

— Поехали уже, гонщик, — буркнул, натягивая капюшон поглубже и уводя верного Джо к выезду со двора.

***

К счастью, морось осталась моросью, так и не перейдя в сильный дождь. Впрочем, за час они и без того изрядно вымокли.

Рэймер почти все время молчал, прислушиваясь к ощущениям в ноге. Кристис поминал недобрым словом погоду и добрым — теплую постель, но с завидным упрямством ехал следом.

Проехав, перейдя с шага на рысь и снова на шаг, по своему обычному маршруту — вниз по холму, направо по грунтовой дороге к озеру и по берегу до дороги, ведущей к воротам Монна, — Монтегрейн повернул Джо обратно. Промокший конь недовольно фыркнул и потряс головой, избавляясь от влаги на своей шкуре. Рэймер еле успел прикрыть рукавом лицо, когда в него полетели холодные брызги.

Конь довольно заржал. Монтегрейну всегда «везло» на животных с характером. Хотя на Джо, конечно, грех было жаловаться: устраивать подобные подлянки конь любил, но в то же время под седлом вел себя более чем смирно и осторожно. С тех пор как получил свое увечье, Рэймер ни разу не рискнул оседлать кого-то другого.

Поняв намерение друга возвращаться, Дрейден догнал его и поровнял Жули с Джо. Жеребец снова фыркнул — пожилую соседку по стойлу он отчего-то на дух не переносил — и попытался ускориться, но был остановлен хозяином и покорно побрел рядом с равнодушно отнесшейся к нему пегой кобылой.

— Ну и о чем ты хотел поговорить?

— А ты как думаешь? — прищурился из-под своего капюшона Кристис.

Рэймер хмыкнул. Ясное дело о чем. Вернее, о ком.

Вчера, сразу после ужина, пришло письмо от одного из столичных покупателей, который вдруг передумал приобретать заранее заказанных коней, аргументируя решение тем, что нашел более выгодное предложение. И Дрейден умчался в свой кабинет, чтобы рассчитать ущерб в случае потери заказчика и размер неустойки, которую они могут с него потребовать.

Остаток вечера прошел в обсуждении полученных цифр и написания ответного письма недобросовестному покупателю.

Так что, да, о новой жительнице дома они так и не поговорили.

— И ты думаешь, она бы подслушала, если мы бы поговорили об этом в доме? — Рэймер бросил на друга насмешливый взгляд.

Тот зябко передернул плечами.

— Кто ее знает. Меня с этими фамильными портретами она здорово уела, — в его голосе явственно просквозило уязвленное самолюбие.

— И поделом, — прокомментировал Монтегрейн. — Я тебе сразу говорил, что незачем устраивать этот цирк, а Амелия кто угодно, но только не дура.

— Дура, не дура, — проворчал Дрейден. — Но дамочка явно непростая и… — Он прервался, очевидно, подбирая наиболее точное определение. — Психически нездоровая.