Остап выглядел мрачно. Я видела, как он переживает за друга. Мужчина все пытался начать разговор, но каждый раз Илай осекал его взглядом.
Нейман не отпустил меня. Даже когда боль сошла, даже когда приехал Остап и дал ему лекарства. И в машине, по дороге сюда, он сидел рядом со мной, на заднем. Несмотря на то, что глаза Илая были закрыты, я чувствовала каждую его мысль о себе. Знаю, то, что я делала выглядело странно, и он обязательно станет расспрашивать меня о случившемся. Но я не думала об этом. Сейчас я просто была с ним рядом.
В дверь постучали и спустя мгновение в кабинете показался доктор. В его руках были огромные листки снимков, один из которых он повесил на специальную подсвечиваемую подставку.
- Второй позвонок грудного отдела - мужчина ткнул пальцем в одну из областей. – У тебя грыжа, Илай. И я так понимаю, ты знал о ее существовании?
Доктор был знакомым Неймана. То ли его одноклассник, то ли просто друг детства. Илай поморщился, разминая шею.
- Я не знал, что именно. На зоне была стычка с одним ублюдком. Получил травму, после провалялся две недели в карцере на сыром бетоне. Начались боли. Я думал, просто голова, может с давлением что...
Доктор выглядел напряженным.
- И тебе не лечили? Не представляю, как ты смог пережить приступ. От грыжи скручивает так, что люди сознание теряют.
Илай засмеялся, потирая виски пальцами.
- Да похер там всем на тебя, Артур. Разве ты не знаешь, как в таких местах лечат? Таблетку нурофена сунули и все. Пролежал несколько дней на больничке, а когда отпустило, вернули в отряд. Ладно, к черту все это. Уже все нормально, - он поднялся с кушетки и подошел ко мне.
- Идем, - Илай протянул ладонь и посмотрел мне в глаза. По коже пробежали мурашки от того, как много личного он вложил в этот, казалось бы, простой жест. Я протянула ему руку в ответ. И когда они соединились, сердце в груди загрохотало.
- Нейман, ты совсем с дубу рухнул?! – раздалось за спиной.
Илай вел меня к дверям.
- Илай! – крикнул Остап. И только тогда мужчина обернулся.
- Я должен буду рассказать все Палачу.
Доктор поднял в руках снимок.
- У тебя трещина в руке...
Илай посмотрел на свободную ладонь.
- Твою мать! – вскрикнул в сердцах Остап. – Где ты ее то успел получить?
- Трещина это х*йня, - его голос звучал напряженно. – Я не буду сниматься с боя из-за нее.
- Тебе придется...
Илай повернулся ко мне.
- Прикрой уши, цыпленок.
Я обняла себя за плечи, задрожала от волнения.
Илай был огромен – в разы больше каждого из присутствующих здесь. И они его опасались на интуитивном уровне.
Он подошел к ним. Снова напряженный. Навис над Остапом будто грозовая туча. Илай не отступит, и ни один довод не поможет его переубедить..
- Я не собираюсь сниматься с боя. Даже если мне сейчас циркулярной пилой отрезать руку, я выйду на бой через гребаных три дня и выиграю его. Вы меня поняли? И если один из вас что-то ляпнет Палачу, я вас урою.
- У тебя боли, - рычит Остап.
- У меня нет болей. И не было давно.
- Так какого черта я нашел тебя в зале в состоянии овоща?!
- Потому что я по двенадцать часов убивал себя силовыми! Организм дал сбой, но таблетки мне помогли, и я снова в строю.
- Илай, не будь идиотом. Ты продержишься сейчас на них, но тебя даже на бой не допустят. Как ты собираешься пройти допинг контроль?!
-Я пройду его. Потому что я не буду ничего пить.
Нейман приблизился к Остапу вплотную. Обстановка в кабинете накалялась с каждой секундой.
- Ты не понял, Остап? Ну так я объясню тебе. Все эти травмы – полная херня. Я живу с ними уже три года. Без боев я живу четыре, и бл*ть, жизнь эта похожа на жалкое существование. Я не отступлю, ты же знаешь. Так что не создавай мне проблем.