Я сидела на полу и беззвучно плакала, так чтобы папа не мог меня услышать. Не хотелось показывать свою слабость, отец ненавидел слабых людей. Комната, в которой я находилась, была совершенно пустой. Еще ранним утром папа вместе с мистером Хортоном – отцом Алекса, загрузили все наши вещи в грузовик, который отправился в Хьюстон. Мы должны были уехать следом, но я никак не могла распрощаться с этим местом.

– Дружище, дай ей время, – услышала я голос мистера Хортона. – Ты должен помочь ей справиться с этим.

Я затаила дыхание, прислушиваясь к голосам за дверью.

– А мне, черт возьми, кто поможет с этим справиться? – взревел мой отец, и я услышала приглушенный удар.

Должно быть, он со злости ударил кулаком о стену. В последнее время он часто выходил из себя.

– У меня остался ребенок, с которым я совсем не справляюсь! Вся моя жизнь состояла из того, что я стрелял в людей из оружия, а теперь на моих плечах ребенок, который ведет себя как заноза в заднице, – произнес он разочарованным голосом. – Это кошмар! Я солдат, Дэвид. Я отдаю приказы, искусно владею оружием, но не капризами этого ребенка. Война у меня в крови. Для меня не существует мирной жизни. Я даже не уверен, что справлюсь со своей новой работой. Гражданская жизнь действует на меня, как красная тряпка на быка, и я боюсь что-нибудь натворить.

Последовала тишина перед тем, как отец Алекса снова заговорил:

– И что ты собираешься с этим делать? Может ты поспешил с переездом? Мы могли бы помочь тебе с девочкой. Мэг отлично с ней ладит, ты же знаешь.

– Все решено. Документы поданы и со следующей недели я приступаю к работе.

Я услышала, как кто-то из них тяжело вздохнул.

– В любом случае, помни, что ее эмоциональное состояние сейчас подорвано, поэтому она ведет себя так импульсивно. Мой сын так же реагирует на происходящее. Алекс не может поверить, что больше ее не увидит.

Я сидела на полу, откинувшись спиной на дверь, и сжала кулаки от злости при упоминании друга.

Я еще долго обдумывала их разговор, перед тем как решила открыть эту дурацкую дверь, которая последние несколько часов отделяла меня от отца.

Мне не удавалось забыть то время, когда отец возвращался домой из командировок и срывался по пустякам. Отсутствие того адреналина, что он ощущал на войне, приводило его в бешенство. Но мои родители очень сильно любили друг друга. Они жили в счастливом браке, это было видно по поведению и поступкам. В доме царило тепло, и меня всегда окружала любовь. Помимо этого, отец старался уделять маме много внимания, дарил подарки, а иногда я видела, как они обнимались и целовали друг друга. От неловкости я постоянно убегала в свою комнату.

Потеряв любовь всей своей жизни, в отце что-то навсегда сломалось. Он стал холодным, черствым и грубым. Я всегда думала, что пережитое должно было тесно нас связать. Однако между нами образовалась огромная пропасть, которую никто из нас не желал преодолевать.

Вспоминая все это, я, наконец, поняла, как сильно мое поведение вредило ему. Но пустота, которая образовалась внутри, вытесняла все хорошее, что было в моей жизни. Я оградила себя стеной и спряталась за ней, думая, что останусь в безопасности.

Сейчас было довольно странно вспоминать об этих моментах, глядя на этот дом. За то время, что просидела в машине, я так никого и не увидела. Мимо меня проехали несколько машин, а дорогу перебежал рыжий котенок, хромая на одну лапку. Ничего примечательного или значительного.

Меня раздирали противоречивые чувства, и это сводило с ума. Я понимала, что не стоит подходить ближе, но безумная идея проверить наш с Алексом тайник закралась в голову и не отпускала. И раз я оказалась так близко к нему, почему бы это не сделать?