— Что вы хотите от нас, Лидия Михайловна? — Свят, наконец, соизволил спросить.

Не знаю, как у него так получается, но где и с кем бы он ни находился, всегда оттягивает на себя внимание. И не только девчонок и женщин, к нему и парни тянутся. Тот же Тим. То есть Ливенский стал Тимом только в прошлом году, когда у нас в классе Брин появился. А до этого он был Тимохой или Тимонычем. Моим лучшим другом.

— Я хочу, чтобы вы сами решили этот вопрос, — на лице директрисы легко читается облегчение. — Между собой, ребята. Кулуарно, так сказать. Святослав, я очень на тебя рассчитываю.
Вот как, значит? Чужими руками и без огласки. Наверняка она и знать не хочет, кто вор. Родители же у всех при статусе, Ну, почти у всех.

— Хорошо, — Брин едва заметно кивает. — Я верну вам украденную ценную вещь. Кстати, что это?

— Часы “Лонжин” в фирменной коробке, темно-синей, — с готовностью отвечает Лидия Михайловна.

— Спасибо!

— Через час они будут у вас, — обещает Свят и, не спрашивая разрешения, поднимается со стула. — Все за мной.

2. Глава 2

Марика с Брином идут впереди нас, держась, как обычно за руки. За ними следом мы с Мякишевой. А замыкает нашу процессию Тим.

Свят что-то шепчет своей девушке на ухо, и она весело смеется. Красивая пара. Очень. Если б у нас выбирали кого-то типа “Мисс лицей” и “Мистер лицей”, у этих двоих не было бы конкурентов.

Когда прошлой весной Брин появился у нас, это стало настоящим событием. Не помню, чтобы когда-то так обсуждали новенького, да еще всем лицеем.

Красивый, умный, на стиле. И загадочный. Девчонки по нему сохли, правда, на расстоянии. Почему-то никто не осмеливался подойти. Но все ждали, на кого он сам обратит внимание. И Брин не подвел — быстро сделал свой выбор. Самый логичный и естественный из всех возможных.

С Марикой или Мариной Шацкой мы никогда не дружили, слишком разные во всем. Но она всегда фанатела от моих волос. Цвета спелой пшеницы, как сама говорила. Однажды в девятом классе даже потащила меня к своему стилисту, чтобы показать, как именно хочет покраситься. И, кстати, добилась своего. Она вообще из тех девчонок, кто всегда получает, что хочет, и при этом не слывет конченой стервой, которая ходит по головам.

Я помню, как Марика хвасталась своей подружке Оле Васнецовой:

— Хорошо затонировали, правда? Блонд — это, прям, моё.

Они не заметили, что за спиной стоял Брин и слушал их.

— Тебе не идет этот цвет. Хотя… как хочешь.

И пошел себе дальше.

На следующий день Марика пришла с темным каре. А еще через три они со Святом начали встречаться.

Останавливаемся у двадцатой аудитории, Брин открывает дверь, как бы приглашая всех зайти.

Очень неприятно рядом с ним находиться. Я всегда внутренне съеживаюсь, когда чувствую присутствие Брина. И это при том, что за все время, что учимся в месте, мы с ним не то что не ссорились, даже парой слов не перекинулись. И все равно, я точно знаю, что не нравлюсь ему. Это не мои домыслы. Мякишева, например, тоже так считает. Да и Тим, хоть и не говорит прямо, но всегда красноречиво отводит взгляд в сторону.

— Это, конечно, топ — пообещать Лидии найти вора, но, Свят, ты реально в теме? На японский я уже опоздал!

— Можешь вывернуть свое барахло на парту и валить на японский, Тим.

Брин равнодушно поглядывает на друга. Вид у Святого такой, будто это он нам всем делает одолжение.

— Уверена, что он ни при чем! Как и я. — Марика садится рядом со своим парнем и весело смотрит на нас с Лизой. — Да и Ёлка-божий одуванчик точно не сперла “Лонжин”. Она часов-то не носит, да, Дашуль?