До сих пор все шло как нельзя более гладко. Но вот для разнообразия появились и затруднения. Прежде всего в отношении неблагоприятной погоды. Стоит только северо-западному ветру начать задувать в северной части Атлантического океана, и он уж зарядит надолго и всерьез, пока наконец не утихнет. И теперь он не отказался от своей старой привычки. Мы не только не продвигались на запад, но одно время даже опасались, что нас отнесет к ирландским берегам. Однако до этого не дошло, но вскоре мы оказались вынужденными значительно укоротить первоначально намеченный путь. Причиной, содействовавшей этому решению, было еще и то обстоятельство, что мотор наш задурил. Нефть ли, машина ли сама были тут виноваты, машинист не мог выяснить хорошенько. Приходилось поэтому, пока еще было время, возвращаться домой на тот случай, если потребуется сколько-нибудь значительный ремонт. Несмотря на эти затруднения, мы все же собрали приличную коллекцию проб воды и измерений температуры на разных глубинах, а затем в первых числах июля взяли курс на Норвегию, имея своей целью Берген.

Проходя проливом Пентланд-Фёрт, мы встретили здоровенный свежий северный ветер, давший нам возможность испытать, как «Фрам» ведет себя в дурную погоду. Проба досталась нам не так-то легко. Шторм и волна были прямо с левого борта. Мы шли почти что на всех парусах и с удовлетворением наблюдали, что наше судно делает больше девяти миль в час. При довольно сильном крене ослаб брюканец у мачты в носовом салоне; вследствие этого открылся доступ воде, и в результате в каютах помощника и моей произошло небольшое наводнение. Остальные, жившие по левому борту, оказались с наветренной стороны, и поэтому все у них было сухо. Мы отделались потерей нескольких ящиков сигар, которые промокли насквозь. Впрочем, совсем они не пропали. Рённе взял их себе на хранение и потом роскошно угощался просоленными, заплесневевшими сигарами в продолжение полугода.

При скорости от восьми до девяти миль расстояние между Шотландией и Норвегией тает быстро. К вечеру в субботу 9 июля ветер начал стихать, и одновременно вахтенный сообщил, что впереди видна земля. Это был «Сигген» на острове Бёммель. В течение ночи мы подошли к берегу, а утром в воскресенье 10 июля вошли в Сэльбьернс-фьорд. У нас не было никаких специальных карт для входа в этот фьорд; но, поревев как следует своей сиреной, мы подняли наконец на ноги людей лоцманской станции, и на судно явился лоцман. Он обнаружил явные признаки удивления, когда увидел перед собой «Фрам», прочтя это название на борту судна. «Господи, а я-то думал, что это какой-нибудь русский парусник», – произнес он. Это заявление служило, вероятно, своего рода извинением за ту умеренную торопливость, с которой он явился к нам.

Чудесная прогулка – плавание фьордами к Бергену! Насколько ветрено и холодно было в море, настолько же тепло и тихо было здесь. Весь день стояла совершенно тихая погода; мотор с трудом сообщал скорость всего лишь четыре мили, и был уже поздний вечер, когда мы встали на якорь у военной верфи в Сульхеймсвике. Наше пребывание в Бергене совпало с большой национальной выставкой. Комитет выставки оказал экспедиции внимание и предоставил всем ее участникам повсюду свободный вход.

Разные дела заставили меня уехать в Кристианию. «Фрам» я поручил заботам лейтенанта Нильсена. У всех хлопот было выше головы. Фирма «Дизель» в Стокгольме прислала в Берген своего замечательного монтера Аспелунда. Он сразу же приступил к основательной переборке. После тщательного изучения причин неисправности было решено заменить соляровое масло, бывшее у нас на судне, очищенным керосином. Нам удалось устроить это при содействии одной фирмы. Работа была чрезвычайно хлопотливая, но она окупила себя впоследствии.