И она рассказала обо всём. Какой смысл делать вид, что всё по-прежнему? Рано или поздно ей придётся сказать, что она больше не может жить той жизнью, какую они вели в Кастиере, что она не может вместе с кузиной посещать балы и приёмы, покупать цукаты и цветы и мечтать о том, кого же они встретят на очередном осеннем карнавале. Теперь такая жизнь для неё недоступна.

Франческа слушала молча, и видно было, что она и в самом деле не понимала раньше, в какой ситуации находится её кузина.

— Ты могла бы пожить эту зиму у нас, почему ты не сказала мне? — наконец, спросила Фрэн, пересев поближе и накрыв её руку своей ладонью.

— У вас? А отец, а Кармэла? А что дальше? Нет, Фрэнни, мне нужно думать о будущем и что-то решать.

— Но… работать? Это же... Я даже не знаю…

Фрэн настолько удивила эта новость, что она смотрела на кузину и всё никак не могла осознать всей полноты последствий.

— Вот я и хотела попросить тебя узнать среди знакомых, может, у кого-нибудь осенью будет место? — негромко спросила Габриэль.

Франческа некоторое время сидела, будто кол проглотив, но продолжалось это недолго и вскоре её осенило:

— Послушай, а кстати! У меня есть одна идея! — воскликнула она, вскочила и принялась ходить по комнате. — Моя тётя Орнелла! Конечно, она не совсем тётя, вернее, не совсем моя — она старшая сестра матери Федерика, а мы же родня по отцу... В общем — не важно! Её сыновья оба служат, а она живёт одна. И знаешь, она очень любит читать! В прошлый раз всё сокрушалась, что стала совсем плохо видеть и не может подолгу сидеть за книгой. Всё просила меня почитать ей вслух. А ещё ей кажется, что слуги у неё воруют, и она недосчиталась серебряных ложечек и ещё кружев… Ну, ты поняла, — Фрэн перескакивала с одного на другое пытаясь обрисовать картину, — так вот, летом она отдыхает в Мармиере, но осенью вернётся. Ей нужна будет компаньонка, она говорила об этом на дне рожденья отца — ты же сможешь читать ей вслух, гулять с ней в саду и присматривать за слугами? У неё здесь большой дом в Верхнем городе. И она точно не скупа! Ну, что скажешь? Ты же сможешь?

Фрэн снова присела, глядя на кузину.

— Ну конечно смогу! — воскликнула Габриэль воодушевлённо. — Это было бы чудесно! Я, кстати, помню её — мы виделись в прошлом году у вас на приёме. Приятная синьора, которая любит романы. Да-да!

— Я вот сейчас же пошлю ей записку! А завтра к ней съезжу! — и Фрэн принялась трясти колокольчиком, призывая служанку.

Записку она написала и тотчас же отправила её с кучером.

***

Синьор Тересси приехал поздно, весь мокрый до нитки, потому что дождь усилился, а коляска застряла в какой-то канаве и они с возницей её выталкивали. Франческа, которой не хотелось расставаться кузиной, тут же предложила ему обсохнуть и выпить с ними чаю, и, видя с каким энтузиазмом он согласился, снова бросилась трясти колокольчиком, призывая слуг.

Уезжали они, когда город уже тонул в сумерках. И будь Габриэль не так сильно погружена в свои думы по поводу предстоящего отъезда, она бы заметила, как синьор Тересси долго и церемонно прощается с Франческой, целует ей руку и обещает прислать приглашение на университетский бал, а также сводить в оранжерею, где зацвели какие-то редкие орхидеи.

Франческа, разумеется, согласилась. А когда Габриэль села в коляску, она вздохнула со слезами на глазах:

— Ах, Элла!

— Я буду тебе писать, обещаю! — ответила Габриэль.

— Пиши мне каждый день! — воскликнула Фрэн. — Ну или хотя бы через день. Или… Раз в три дня, хорошо?

— Обещаю. Буду писать тебе так часто, как только смогу.