И расстраивалась.

- Не выпустят, - Эль отобрал чемодан и поставил его в угол. А на него – второй и третий. Это он ловко придумал, получился этакий комод… почти.

Открыть не откроешь, но если Грета про подарки заикнется, то я сама ей шляпную коробку с гребешками на голову надену.

- Почему?

- Потому что тогда у нас будет повод заявить о недостаточном гостеприимстве. И подать иск.

- Это как? – мысль об иске показалась донельзя свежей. Хотя, конечно, отсудить у гномов хотя бы медяшку, это постараться надо.

- Некогда сам Тадеуш Бронзовый топор, восьмой король Подгорный, соизволил путешествовать по своим владениям инкогнито. И прием ему оказали не самый теплый. После чего и появился на свет известный в узких кругах свод Закона о гостеприимстве, - пояснил Эль, озираясь.

Шкафа, чтобы запихнуть на него шляпную коробку, в комнатушке не наблюдалось.

- Тот, кто нарушит его, обязан выплатить виру оскорбленному гостю.

- То есть, они соблюдают закон? – уточнила я.

Вот как-то не вязалось у меня откровенное хамство встречающих с понятиями гостеприимства.

- Нас встретили, - Эль заглянул под кровать, убеждаясь, что висит она низковато. А единственный угол комнаты занят чемоданами. – Нас приветствовал весь клан, оказав тем самым немалое уважение.

Ага, то есть это я себя уваженной чувствую.

- Нам предоставили кров. Теперь осталось пережить торжественный ужин, переночевать и выслушать хвалебные речи.

Шляпная коробка встала на груду чемоданов, и надо сказать, смотрелась она вполне гармонично.

- …Греточка, ты что, мама может увидеть! – жаркий шепот привлек мое внимание.

Я прижалась к стене.

Комнаты нам отвели в боковом узеньком коридорчике, полутемном и довольно пыльном. Вереница дверей одинаково безликих сливались со стенами.

- Нам надо подождать… немного подождать… прадедушка обязательно благословит нас…

Хорошо, что двери не скрипели, а субтильный гном был слишком увлечен собственной речью.

- …если ты проявишь благоразумие…

- Я уже проявляю благоразумие, - Грета держала гнома за узкую кожаную веревочку, заменявшую галстук. На веревочке болталась пара камней, смутно вспоминаю, что свидетельствовали они о статусе, надо полагать, немалом, но каком именно…

- Что вы устроили?

- Это мама! Она… она сказала, что я должен представить невесту роду… так заведено…

- А предупредить?

Гном смутился.

То есть, или не подумал, или мама запретила. Нет, этот тип мне категорически не нравится.

- И чего еще ждать?

Грета дернула за шнурок, и гном торопливо залопотал:

- На ужине будут самые близкие… родные… мама представит тебя всем… и твоих родных… так положено… ты не из нашего рода, пойми… тебя не знают, и чтобы приняли в род… ты должна проявить благоразумие…

…родных и близких набралось сотни две.

На кресле, уже деревянном и с виду вполне удобном, тихо дремал патриарх. Его не беспокоили, разве что время от времени подносили блюдо с очередной снедью, соблюдая одним гномам понятный ритуал. Патриарх во сне вздыхал, пускал слюни и причмокивал губами.

Ужину это не мешало.

Над креслом повисло марево незнакомого мне заклинания. Щит, что ли? Оно-то, конечно, полезно, мало ли, что от чужаков ждать можно. Но структура его была весьма занимательна. Меня так и подмывало подойти и посмотреть.

Курс по расовым особенностям магии нам читали, но не сказать, чтобы подробный.

- Значит, отца своего вы не знаете? – в третий раз уточнила госпожа Игнера, втыкая вилку в тушку кого-то, весьма похожего на крысу.

- Не знаю.

Про гномью традиционную кухню слухи ходили самые разные, и как-то не хотелось мне на собственном опыте разбираться, сколько в них правды.