- Смотри, дарить надо, начиная с младших, сначала четвероюродные сестры, потом… - голос Франечки слышен был даже на чердаке. А Гретиному папеньке не хватило чувства такта и самосохранения, чтобы оставить меня в покое.

Пришел.

Принес взвар и тот самый пирог. На тарелочке.

Салфеточкой укрыв.

Поставил.

Помялся. Кхекнул, когда я рукой махнула, тонко намекая, что в компании не слишком нуждаюсь, однако не ушел. Сказал:

- Если вздумаете переехать, то у нас всегда место найдется…

- Куда переехать?

И этот о переезде заговорил. Вот… не нравится мне такое активное желание окружающих спровадить меня в неведомые дали. Мне и в ведомых живется весьма неплохо. Он же мялся, вздыхал…

- К нам от… домик, если продать, то у нас можно прикупить, жилье недорогое… в городе меня знают, уважают… стало быть, вас примут…

- А жених?

Вообще-то я про Гретиного спрашивала, но Бжизек лишь рукой махнул:

- Какой из эльфа жених?

Как по мне, совершенно замечательный. С романтикой не пристает, луну с неба достать не обещает, еще и подкармливает от случая к случаю. Нет, такого жениха бросить совесть не позволит.

И договор, опять же.

- Я про Грету…

- А… - он дернул себя за бороду и помрачнел. – Боюсь…

- Не сладится?

- Так-то оно да… только вот нет…

Я похлопала по старому шкафу, который лежал, а потому был весьма удобен для сидения. И Бжизек опустился рядом.

- Не примут? – нет, не то, чтобы у меня самой были какие-то радужные надежды, однако Грета была счастлива, и мне бы хотелось, чтобы она побыла счастливой еще некоторое время.

- Не примут, - эхом отозвался отчим и руку поскреб. – Он-то, может, и ничего… не знаю, не встречался с ее этим… только вот про маменьку его наслышан. Она из Клеповицких.

Ни о чем не говорит.

И Бжизек понял:

- Батюшка ее на Северном кряже шахтами владеет. Не сам, конечно, но в старшинах ходит, как и его отец, и отец его отца, и…

- Я поняла, - а то этак мы всю родословную переберем от сотворения мира.

- Ага, - Бжизек моргнул. – Они там… не то, чтобы от мира отгородились, просто вот… старые порядки крепко блюдут.

А в старых порядках, если я чего-то смыслю, полукровкам не место.

- Игнераи не каждого гнома за гнома считать будет, а уж людей или этого твоего… ушастого…

Он дернул себя за ухо и с надеждой поинтересовался:

- Может, он туточки останется?

Это он зря. Туточки оставаться Эль не пожелал. Он объявился рано, с мертвым маншулом на пару, вид которого произвел на Бжизека странное впечатление. Тот сперва крякнул.

Дернул себя за бороду.

А после неожиданно улыбнулся и сказал:

- Хороший котик… от себя не отпускайте.

И вот как-то мне совсем расхотелось отправляться в этакие гости. И даже то, что Эль, переступив через древние правила приличия и собственное воспитание, взял меня под руку, как-то совсем не успокоило.

Нас встречали.

Прямо за портальным кругом и встречали. И желание вернуться без того сильное, возросло и окрепло. Оно прямо-таки почти непреодолимым сделалось, но… я крепче вцепилась в руку своего эльфа, а он величаво кивнул мрачному гному.

Гном помрачнел еще больше и возложил ладонь на боевую секиру.

- Добро пожаловать, - сказал он тоном, в котором читалось куда более искреннее «чтоб вам к демонам провалиться». – Мы всегда рады гостям.

И троица за его спиной кивнула, подтверждая: мол, конечно рады.

А доспех напялили исключительно из глубочайшего личного уважения, которое они к нам испытывают. И штандарт захватили от радости. И… и что забыли телегу для багажа, так оно случается.

- Тут недалеко, - мстительно осклабившись, произнес давешний гном. Представиться он не соизволил, потому про себя я его окрестила Рыжим, за окрас. Честно говоря, настолько рыжих гномов вижу впервые, а этот еще и веснушками усыпан был щедро.