И вот сейчас, встретив Кору, я это осознал.

Когда услышал об этой должности, ухватился за неё руками и ногами, смёл конкурентов, сделал всё, чтобы вернуться сюда.

Зачем? Вот только сейчас, под этой дверью, я это понял. Я уже две недели пытаюсь найти её. Я это тоже понял только сейчас. Искал её лицо в толпе, думал, как она меня встретит, как отреагирует, понимал в глубине души, что тёплого приема не дождусь, но я искал. Всё время искал в толпе её лицо. Вот что я делал всё это время, а не делами занимался. Вот почему таскался на все эти приёмы, а не разгребал дела своего предшественника.

Я искал Кору. И это я тоже понял только сейчас под этой дверью.

И вдруг мне вспомнились слова одного героя книги*. Когда его спросили, в чём же счастье, он тогда ответил, что счастье - в любимой женщине. А вот второй герой про себя подумал, что счастье в приключениях, подвигах, славе и путешествиях. А женщина? Женщин же много? Какая-нибудь обязательно найдётся. И стоя под этой дверью, я понял, что - нет. Не найдётся. Что можно её потерять безвозвратно. Отпустить своё счастье, как ту самую синюю птицу, и больше уже не поймать её. Оно даётся только раз, и ты должен был схватить, держать и не выпускать. А я не только выпустил, но ещё и оттолкнул для надёжности.

Хотелось опуститься на колени перед дверью и завыть в голос, сильно. Жалея не только о своём поступке, но и о зря потраченных годах на поиски того, что у меня уже было.

Я тяжело прислонился к двери лбом. Вот… Все эти шесть лет были напрасны… Всё было напрасно. Я ударился лбом о дверь и вдруг услышал топот ног и громкий детский крик:

- Мам! Там кто-то под нашей дверью.

- Милый? Иди в детскую. Я сама открою.

У Коры есть ребенок? В газетах об этом не было ни слова.

Глупо вышло. Но у меня самого позвонить и войти вряд ли бы получилось, от осознания всего, что на меня сейчас свалилось.

Я отлепился от двери.

- Виктор? - Кора стояла в дверях и вопросительно на меня смотрела, - Так и будешь там стоять?

Нужно собраться. Я поднял голову, снял с головы цилиндр и кивнул. Кора сделала жест рукой, приглашая меня в квартиру. Выглядела она при этом великолепно. Платье было с длинной юбкой в пол, видимо моды она придерживалась только на улице. Здесь же одежда была явно дорогая, но при этом не вычурная. Не было излишних украшений, или наоборот, слишком делового стиля. Это была другая Кора. И снова при этом не моя.… Как же больно. Что же я натворил? И вот эта домашняя Кора. Она-то откуда?

- Пойдём в кабинет, - пригласила она меня после того, как горничная в белом переднике приняла у меня цилиндр и плащ.

Кабинет был выполнен в классическом стиле. И, кстати, этот диван я помню. Он стоял в кабинете отца Коры. Она его сохранила, выходит. Я много раз сидел на нём за те шесть лет, что мы были вместе.

Вот и сейчас Кора жестом указала мне на него, и я сел. Но только вот удобно расположиться мне не пришлось. Раздался стук в дверь, и в кабинет вошла женщина неопределённого возраста в чепце с плотно сжатыми губами и суровым взглядом серых глаз.

- Сьера Кора?

- Да, прошу вас, Моник, - ответила Кора.

Я вскочил с дивана, на который успел сесть, и воззрился на дверь. В неё вошли два мальчика примерно одного возраста. Один был повыше, но ненамного, коренастый и с выпяченным вперёд подбородком. Второй был чуть ниже, тоньше и, как мне показалось, аристократичнее. Оба были черноволосые и голубоглазые.

Дети? Кора собирается познакомить меня с детьми? Так… Что я не понимаю?

- Мальчики, познакомьтесь. Это наш новый Алфереш-Мор, Высший легист, сьер Виктор Марк Гальвангар.