Нэнси накрывала на стол. Кухня была довольно просторной, и я в своё время наотрез отказалась делать из комнаты столовую. Вот ещё. Убирайся там, таскай туда-сюда посуду. На кухне точно так же поесть можно. С тех пор, как у меня появилась работа, и я поняла, каково это - убираться за собой, я стала очень ценить время, труд и отдых. Именно поэтому мы вообще третьей комнатой не пользовались. У меня была спальня и кабинет. Третья комната пустовала. Я надеялась, что туда переедет Нэнси, но старушка наотрез отказывалась.

- Никогда на такой мебели не сидела и сидеть не собираюсь, а уж ночевать и подавно! - каждый раз, когда об этом заходил разговор, говорила она мне.

Мебель действительно была перевезена из моего бывшего дома, и была она добротной, красивой и дорогой. Обстановка у нас совершенно не соответствовала моим доходам, и мысленно я её всегда называла - «остатки былой роскоши». Мой кабинет-библиотека вообще почти полностью повторял папин кабинет в особняке, потому что его я вывезла практически целиком, не пожалев на это денег, чему была очень рада.

Ужин проходил под ворчание Нэнси. Она рассказывала мне про повышение цен на продукты, про соседку, строчившую кляузы, про грубого молочника, не доливающего ей молока.

Я молчала и только разглядывала сидящую напротив девушку. Было видно, что она очень хочет есть, но при этом на еду не набросилась. Старается есть аккуратно. Это порадовало. Я мысленно прокручивала варианты. Денег у неё нет, судя по жадному взгляду на тарелку супа, жить скорей всего тоже негде. И ещё непонятно - что с её беременностью. Но решение я уже приняла: Селена останется жить с нами, если ребёнок и в самом деле от Виктора, в чём лично я сильно сомневалась.

После ужина Нэнси налила нам по кружке чая, и уже собиралась уйти, но я покачала головой. Нэнси теперь моя семья и секретов от неё у меня не было.

- Насколько я знаю, Виктор уехал из города, и возвращаться не намерен в ближайшее время. Вы долго с ним встречались? И вы уверены, что это его ребенок? - начала я.

- Встречались? Нет-нет! Мы не встречались с ним. У таких девушек, как я, очень редко бывают отношения. Нам платят деньги и на этом всё, - покачала она головой.

- И… долго он платил вам деньги? - мне было сложно.

- В тот вечер. И всё. До этого мы знакомы не были, и в наше заведение он ни разу не приходил.

«Вот так вот… Он мне не изменял. Всё это Виктор сотворил лишь в тот вечер, только чтобы прогнать меня…» - невесело думала я, облокотив локти о стол и запустив пальцы в волосы.

- С чего вы взяли, что это его ребенок? Как вообще у женщины вашей профессии могла случиться беременность? Да и потом, у Виктора был артефакт для предотвращения подобных казусов. И у вас он должен был быть? - посмотрела я на девушку.

Все «ночные бабочки» работали по лицензии. Для её получения необходимо было предъявить сертификат и артефакт, предотвращающий беременность. Такие артефакты заряжали маги, срок их действия длился целый год. Стоили недорого, были именными, и их носили, не снимая, лица любого пола. Магу зарядить такую штуку было не сложно, поэтому мы делали это сами. Люди без магии покупали такую услугу. И у меня, и у Виктора такие артефакты были. Мы не планировали детей. Поэтому сейчас я прибывала в недоумении, потому что для девушек профессии Селены он был обязательным атрибутом.

- Вы тогда ударили по Виктору. Помните? - сказала Селена.

- Да. Разумеется. Я тогда и вас задела. Приношу свои извинения. Я не хотела, чтобы вы пострадали. Вы к этому не имели никакого отношения… - сказала я.