Получив мой категорический отказ, Уинн сказал:

- Ну, раз ты не хочешь идти в полицию, тогда полиция придёт к тебе.

К тому времени мы давно отбросили всякие формальности и общались с ним запросто.

- Это как? - перепугалась я.

- Очень просто. Оформим тебя к нам, а работать будешь здесь. Всё равно на вскрытие тела привозят в этот морг, да и потерпевшие в первую очередь поступают в больницу для освидетельствования и осмотра. Я поговорю с начальником. Просто увеличим ваше финансирование и сделаем здесь филиал полицейской лаборатории.

- А вот это отличная идея! С финансированием у нас плохо, - довольно потёр руки Профессор Лоринж.

Вот так, спустя два месяца, и оказалось, что я работаю сразу в двух местах. Уинну всё удалось оформить, и на меня посыпались материальные блага. Не только увеличилась моя зарплата, но и качество работы повысилось. Теперь мне не приходилось выпрашивать реактивы, штативы, мензурки и пробирки. Мне всё привозили и выдавали по первому требованию.

Я стала приводить в порядок лабораторию. Больше никаких разбитых стёкол на полу и грязи на столах. Это теперь было строжайше запрещено в моём кабинете. Мне выделили уборщицу, я и её устроила работать в полицию. За два получаемых оклада она трудилась на совесть. Мои столы сверкали, а на полах можно было устраивать праздничный ужин.

Вот только с документацией были проблемы. Горы бумаг просто заполонили мой стол, а я не успевала писать отчёты. И если реактивы, препараты и вещества я просто не могла отложить или забыть - по техническим причинам, по санитарным нормам, не говоря уже о технике безопасности, то бумаги «на потом» я отложить могла. «Потом» - было бесконечным.

Табличку я и в самом деле не поменяла. Вот я каждый раз думала о ней, когда входила в кабинет, но там меня уже ждала работа. И много работы. Поэтому было не до неё. А когда я выползала из кабинета, усталость брала своё, и мне было совершено наплевать, что написано на двери, как и предсказывал профессор. Поэтому она так благополучно и висела.

За два месяца, что длилось это дело, я успела освоиться в новом для меня мире. И это были два тяжёлых месяца.

Я ещё не до конца отошла от гибели родителей, у меня были проблемы с деньгами, я плохо ориентировалась в этой части города. И у меня были огромные проблемы с транспортом. Личный шофёр с машиной мне теперь были совершенно не по карману, а влезть в общественный городской дилижанс у меня не получалось. Поэтому я ходила с работы и на работу пешком. Хорошо, хоть городская больница была недалеко от моей квартиры. Не представляю, что бы было, если бы я нашла работу в противоположном районе города.

На работе дел было много, и задерживалась я иногда допоздна. Но и платили мне за всё это хорошие деньги, поэтому я не жаловалась, а вкалывала. Я хотела создать «подушку безопасности». Подкопить денег. Последние события показали, что случиться в этой жизни может всё, что угодно.

Поэтому возвращалась я с работы иногда, когда фонари на улицах уже зажгли, а на некоторых улицах нашего района было совсем темно. Я брела всегда одним и тем же маршрутом, никуда не сворачивая, и за последние месяцы выучив его до каждого камушка на тротуаре.

Вот и в тот день брела, размышляя о том, как же круто повернулась моя жизнь. Сколько же времени прошло? Полгода? Нет, это с отъезда Виктора прошло семь месяцев, а вот со дня смерти родителей - всего три.

Я дошла до своего дома. Дом был довольно высокий, в пять этажей. На каждом этаже располагалось по несколько квартир. Я жила на втором. И у меня на лестничной клетке было три квартиры. Я уже взялась за ручку парадного входа, как вдруг меня кто-то окликнул.