Когда она закончила школу, отец сказал:

– Ну все, Диана, теперь ты взрослая и тебе надо думать о будущем. Кем ты хочешь стать?

Диана Бестужева задумчиво посмотрела на отца. Он по-прежнему работал слесарем на электростанции «Электрана-Топлана Загреб» – после трех лет работы помощником слесаря, когда он делал почти все то же самое, что и сам слесарь, только получал половинную зарплату.

– Я хотела бы пойти по медицинской части.

– Отличная идея! Медицинская профессия всегда будет востребована.

Диана покраснела:

– Хирургом, думаю, мне не стать – для этого надо учиться всю жизнь, и работают там почти одни мужчины. Но есть такая область – стоматология. Можно закончить курсы медсестер стоматологического кабинета и потом работать у какого-нибудь зубного врача.

– Я вижу, ты все уже решила…

Диана тряхнула головой:

– Да, я уже почти записалась на эти курсы. Но за них нужно заплатить…

Владимир Бестужев закряхтел:

– Денег почти нет, но я тебе дам. Займу у своих коллег, в конце концов. Приступай к занятиям!

Курсы медсестер растянулись почти на год. Потом Диану направили на практику в стоматологический кабинет доктора Фридриха Кранкенбаума в Граце. Там она проработала два месяца, постигая премудрости этой профессии на практике. И только когда она вернулась в Загреб с положительным отзывом от доктора Кранкенбаума, ей разрешили подать заявку на сдачу экзаменов. Сами экзамены превратились в мучительный марафон – за несколько дней предстояло заново освежить в памяти весь курс, который она проходила в течение года, и все сдать на отлично. Ошибки не допускались, за этим очень строго следили экзаменаторы. И наконец в августе 1930 года она получила заветный диплом!

Отец предложил отпраздновать это событие в ресторане в центре Загреба. Он надел свой лучший костюм, который смотрелся довольно старомодно – был куплен еще шесть лет назад, а с тех пор мужская мода изменилась. Диана надела свое лучшее синее платье и водрузила на голову кокетливую черную шляпку – приятный пустячок, который она вывезла из Граца.

Они заказали жареную рыбу с картошкой, салат и вино с полуострова Пелешац – не самое дорогое, но отличное по вкусу.

– Поздравляю тебя, доченька, – сказал отец и отпил вина. Диана заметила, что его рука, сжимавшая бокал, чуть заметно дрожит – он слишком много трудился, да и годы уже сказывались…

– И что теперь? Пойдешь работать?

– Пока нет, папа, – вздохнула она. – Сейчас август – все либо уехали на летние каникулы, либо вот-вот начнут разъезжаться. И не вернутся уже до середины сентября. Тогда и надо начинать поиски места. – Она робко улыбнулась. – У меня есть некоторые наметки, но сложно сказать, что из этого получится. И получится ли. Мест на самом деле не так уж много. А желающих… Это все те девочки, которые учились на моем курсе и тоже успешно сдали экзамены. Можешь себе представить. – Она сжала руку отца. – Но я все равно очень благодарна тебе за то, что ты оплатил учебу. Теперь у меня есть диплом, есть навыки медсестры, и это уже кое-что.

Владимир Бестужев проглотил комок в горле.

– Знаешь что? Я закажу молебен в Преображенском соборе, чтобы ты обязательно нашла работу.

В начале октября 1930 года Диана Бестужева пришла на собеседование к стоматологу Мирославу Маруличу. Его кабинет располагался на улице Кордунска – не самой престижной, но все равно одной из центральных. Он был не хуже кабинета доктора Кранкенбаума в Граце, разве что специального оборудования было чуть поменьше.

Доктор Марулич, высокий костлявый мужчина с орлиным профилем, неприязненно взглянул на Диану: