Вейра не выдержала — присела рядом с мужчиной, обняла его плечи руками и прислонилась щекой к его голове:

— Вы вспомните, вен Ликс, вы обязательно всё вспомните! Знаете, я видела многих мужчин с беспамятством, и всегда они вспоминали! Надо только подождать немного.

— Вильена Вейра… — сдавленный голос Ликса показался ей до боли знакомым. Но лишь оттого, что такие интонации она слышала слишком много раз… Мужчина повернулся к ней, порывисто заключив в объятья, сжал талию, затянутую в корсет, и впился ртом в её губы. Творец, что происходит?!

Ах, как это приятно…

Молодое крепкое тело…

Эти мягкие губы, пахнущие тёплым фруктовым вином, деликатный язык, эти нежные покусывания…

Нет, нет! Так нельзя! Или можно? Чёрная Ведунья, наставь на путь истинный! Блуднице негоже упиваться плотской близостью без оплаты…

Но как же чудно не думать о том, чтобы доставить удовольствие, а мыслить только о своём наслаждении…

Ох, Вейра…

Она с неохотой оттолкнула руки Ликса и встала, оправляя фестончики на рукавах. Томление в груди становилось невыносимым, поэтому необходимо было прервать этот момент сразу же. Вейра сказала как можно более нейтральным тоном:

— Я всё ещё сержусь на вас, вен Ликс, и мне нужно отдать некоторые распоряжения. Ложитесь, пока я не вернусь.

— Не уходите, вильена Вейра, — взмолился мужчина, глядя таким привычным взглядом, который Вейра чувствовала на себе уже несколько лет каждый день, данный Творцом. Она улыбнулась как можно более отстранённо и ответила:

— Вы же помните, мы заключили сделку, вен Ликс. Вы подчиняетесь моим правилам, пока живёте в моём доме. Мне необходимо спуститься и позаботиться о вашей одежде. Даже если я привыкла лицезреть мужчин в нижнем белье, это не значит, что моя бедная экономка должна любоваться вашими голыми ногами!

Вен Ликс склонил голову в знак того, что понял и намерен следовать указаниям. А Вейра сняла шептальный камень, уложив его обратно в шкатулку, и вышла, придерживая подол платья. Ох, наверное, надо бы переодеться, но после. Сперва спуститься в кухню и поговорить с тётушкой Фридиль.

Означенная особа сидела за столиком у окошка и задумчиво разглядывала хрустальный бокал с зеленоватым горьким вином. Когда Вейра вошла, старушка подняла взгляд выцветших глаз, спрятанных в глубоких морщинках век, и сказала своим обычным скрипучим голосом:

— Ридерширинг просто великолепен, моя милая Вейра. Я взяла на себя смелость оставить обе бутылки. Если вам будет угодно, вычтите их стоимость из моего месячного жалования.

— Не будет, — нервно комкая кружева на юбке платья, ответила Вейра. — Если желаете, оно ваше.

— Вы очень любезны, милая! Присядете? Я велю Бее согреть вашего любимого медового…

— Тётушка Фридиль, мне неловко! — прервала её Вейра. — Я должна была посвятить вас сразу же, в сей же день, но не хватило духу. Уж не серчайте на меня, прошу…

Улыбка прорезала тонкую щель внизу лица почтенной тётушки, и та засмеялась. Тихонечко, скромненько, будто мышка поскреблась за печью или ветер в трубе засипел ветреной ночью. Поманив Вейру за стол, тётушка Фридиль оглянулась на чулан и шёпотом поведала:

— Извольте вообразить, моя маленькая Вейра, я знала с того самого момента, когда услышала шум наверху! А ещё когда запасы моих старых простыней значительно уменьшились!

Покачав головой, Вейра тоже улыбнулась. Старая пройдоха, эта экономка! И ведь ни словечком не обмолвилась, ни взгляда не допустила! Ждала, когда Вейра сама признается в присутствии постороннего мужчины на втором этаже дома. Что же, тем лучше. Думается, что встреча тётушки Фридиль и вена Ликсено обойдётся без инфарктуса.