– Потому что умер меньше суток назад. Сделай милость, помолчи! – недовольно проворчал Юргас.

Кивнула и вся обратилась в слух: покойный Томас заговорил. Первым делом Вилкас заставил его представиться, подтвердить свою личность. Затем поинтересовался, что привело его на берег реки в ночной час.

– Так кошелек он забыл, – бесхитростно ответил покойник.

Рот его двигался, тогда как глаза, наоборот, застыли. Даже отсюда видела, что они потускнели, утратили зрачок и стали непомерно большими, чуть ли не на пол-лица.

– Кто?

Вилкас переглянулся с Линасом. Любимый подошел еще ближе, теперь практически касался сапогами трупа. На последнем, что характерно, были мягкие чуни, которые зимой носили дома. Ни теплой куртки, ни шапки. Может, их унесло течением? Вряд ли. Скорее, бесхитростный Томас бросился за будущим убийцей в чем был.

– Да постоялец наш. Сказал, до утра останется и сразу уедет. Просил хозяина не будить.

– И ты не разбудил?

– А зачем его беспокоить зазря? Я ключи сам взял, что надо, открыл. Он перед самой зорькой засобирался, кошель обронил. Насилу догнал! Окликнул я его у ведьминой калитки…

– Ведьминой калитки? – нахмурился Вилкас и позвал меня: – Аля, подойди!

К трупу меня доставили с комфортом, не пришлось топать по высокому снегу. Да и я, грешным делом, пригрелась на отцовской груди. Он меня еще в плащ завернул… Все, поплыла ведьма!

– Так вот же он! – неожиданно оживился при виде Юргаса призрак.

Над берегом повисла зловещая тишина. Все взгляды обратились на отца. Глаза того ожидаемо сузились, черты лица заострились. Радужку вытеснила привычная чернота.

– Ты уверен? – тихо спросил он убитого.

Линас хотел вмешаться, напомнить, что Юргас не имел права вести допрос, но натолкнулся на такой взгляд, что прикусил язык.

Я тоже боялась лишний раз вздохнуть. Еще бы, в случае чего, мне первой достанется.

– Ну… – Томас колебался.

– Не бойся, говори как есть, – сладким ядом лился голос Юргаса.

– Лицо ваше, а остальное, вроде, как нет.

Отец крепко задумался, а потом, обхватив за талию, спустил меня на землю, прямо в объятия Линаса:

– Возвращаю.

Думала, он даст по бокам коню и сбежит, но Юргас наоборот спешился, всучил поводья Вилкасу, онемевшему от подобной наглости, и опустился на колени перед Томасом.

– Так, так, что тут у нас? – с азартом ученого бормотал он себе под нос, водя рукой над грудью погибшего. Витавший над головой дух Томаса отец игнорировал. – Три удара, и только один в цель – не моя работа. Я, светлейший, не промахиваюсь, – теперь Юргас говорил громко, чтобы все слышали. – Останавливаться на постоялом дворе тоже не стану. Я существо ночное, без проблем до дома бы добрался. А надумал бы навестить дочь, не мялся бы у калитки. Даже если не хотела, впустила бы.

Со вздохом кивнула. Это точно!

– Идем далее. Кошелек.

Юргас выудил его из внутреннего кармана, поднял над головой.

– Этот, Томас?

– Нет, – без запинки ответил призрак.

– Мы могли бы продолжить, господа, но гораздо проще визуализировать воспоминания. Понимаю, – с легким презрением обронил Юргас, – для присутствующих это чересчур сложно, отсюда утомительные допросы, хождение по кругу, но для меня… Или арестуете за незаконное занятие некромантией, светлейший?

– Н… нет, – сквозь зубы ответил Линас. – Приступайте!

– Приятно удивлен! Позволить врагу…

– Делайте, барон, пока я не передумал!

– Как прикажете, светлейший.

«Как прикажете» – умел Юргас издеваться, одной фразой поставить собеседника на колени. Но, если поведение отца не вызывало вопросов, то эмоциональное, выстраданное согласие Линаса удивило. Выходит, он верил в невиновность Юргаса – тому не составило бы труда подделать воспоминания Томаса.