Потому я отклеиваюсь от стойки и начинаю тихонечко огибать столики, двигаясь вдоль правой стены и пробираясь туда, где сидит Вилли. Иду очень осторожно, не поднимая шума и не привлекая к себе внимания.

Карлотта заканчивает второй куплет и доходит до середины припева. Мне до столика Вилли Простофили остается не более десяти футов. Его лица я не вижу, поскольку настенный светильник у него за спиной не горит. Наверное, специально выключили, чтобы не мешал освещению сцены. Достаю сигарету и уже собираюсь чиркнуть зажигалкой, как вдруг слышу негромкий хлопок. Звук знакомый, его я уже слышал, и не раз. Чем-то напоминает звук пробки, вылетающей из бутылки с шампанским, только гораздо тише. И еще у этого звука есть странный металлический оттенок. Говорю вам, мне хорошо знакомы подобные звуки. Такой звук производит выстрел из автоматического пистолета, снабженного глушителем.

Карлотта завершила припев и свое выступление. Она кланяется слушателям. Свет плавно зажигается, а зал взрывается аплодисментами, которые мгновенно стихают, когда присутствующие замечают, что кто-то застрелил Вилли Простофилю. Он опрокинулся на стол, ударившись головой о вазу с цветами, стоящую в центре. По белой скатерти и салфеткам расплываются красные пятна.

Я останавливаюсь как вкопанный и наблюдаю за Карлоттой; та и глазом не моргнула. Она очень спокойно посмотрела на тело, которое еще совсем недавно звалось Вилли Простостофилей, затем повернулась и ушла вглубь сцены. Две половины занавеса сомкнулись за ее спиной.

Скорее всего, отправилась к себе в гримерку.

На ступенях зала появляется Джо Мадригол. Вижу, что он изрядно напуган.

– Леди и джентльмены, – блеющим тоном начинает он, говоря с характерным акцентом, – прошу вас сохранять спокойствие и не покидать своих мест до приезда полиции. Кто-то у вас на глазах убил этого человека. Приготовьтесь к тому, что полицейские зададут вам кучу вопросов.

Произнеся это, он запирает двери зала на ключ. В клубе поднимается жуткий шум. Все говорят на повышенных тонах и толпятся вокруг столика, глазея на труп Вилли. Многие женщины делают вид, будто дико шокированы случившимся, но я замечаю, что их шок наступил не раньше, чем они вдоволь насмотрелись на убитого.

Воспользовавшись суматохой, обхожу злополучный столик и направляюсь к дверце справа от эстрады. Она опустела, поскольку музыканты перешли в зал, присоединившись к публике. Попадаю в коридорчик сбоку от сцены. Он выводит меня за кулисы. Оттуда перехожу в другой коридорчик. Здесь несколько дверей. Похоже, это и есть гримерные. Дальняя дверь приоткрыта – на пол падает полоска света. Оттуда доносятся голоса. Несложно догадаться, что собеседник Карлотты – тот самый щеголь с жестокой физиономией, который говорил с ней и Вилли Простофилей, когда я только появился в клубе.

Прохожу по коридорчику, открываю дверь. Я не ошибся. Карлотта сидит за туалетным столиком, но ее вращающийся стул повернут в сторону парня, дымящего сигаретой в углу комнаты.

– Эй, приятель, чего тут забыл? – хмуро спрашивает парень.

Я улыбаюсь.

– Извините за вмешательство, но мне показалось подозрительным, что вы оба решили уйти сюда, когда в зале несколько минут назад застрелили человека. Он ведь, кажется, был вашим другом? – спрашиваю я, поглядывая на обоих.

Карлотта молчит, а парень бросает окурок и достает новую сигарету. Его веки полуопущены, отчего кажется, будто он смотрит в пол.

– Приятель, почему бы тебе не заняться своими делами, вместо того чтобы лезть в чужие? – спрашивает парень. – Мы вроде бы живем в свободной стране. Кто просил тебя соваться в гримерку со своими расспросами? И вообще, кто ты такой?