Она снова топает ножкой, а я продолжаю. Говорю, что, когда увидел ее вчера в клубе, был сражен. Таких женщин я еще не встречал и просто потерял голову. Мой дружок Джерри Тирни обещал познакомить меня с ней и познакомил бы, не случись этого досадного пиф-паф. Я взял на себя смелость явиться к ней домой, поскольку дела могут в любой момент отозвать меня из Нью-Йорка, а я никак не могу уехать, не повидав ее.

Пока я плету эти кружева, дамочка смотрит на меня с большим подозрением, но вижу, что моя уловка постепенно срабатывает. Ее глаза слегка теплеют. Похоже, она ловится на все, что я ей тут сочиняю.

У женщин есть одна забавная особенность. Какой бы крутой и неприступной ни была дамочка, стоит ей услышать, что вы без ума от нее, как в девяти случаях из десяти она на это поймается. Знаете почему? Потому что с незапамятных времен женщинам хотелось, чтобы парни были от них без ума. Поверьте мне на слово: если б змий в Эдемском саду не учел этот факт, нас бы здесь не было. Адам до сих пор смотрел бы на Еву сквозь стекла темных очков и ничего не замечал бы. Во всяком случае, ничего стоящего.

Карлотта сменяет гнев на милость, но говорит, чтобы я оставил дурную привычку вламываться в чужие жилища и вести себя там как дома.

Я отвечаю, что у меня после вчерашней истории взвинчены нервы. Сдается мне, полиция до сих пор подозревает меня в этом убийстве, и хотя они меня отпустили, легче не стало. Мне тревожно, что у них в голове засела мысль, будто это я застрелил Вилли Простофилю, а для меня такое просто немыслимо, поскольку я и мухи не обижу.

Когда я заканчиваю свою взволнованную речь, Карлотта берет со столика пачку сигарет и щелкает дорогой зажигалкой с красивым орнаментом. Закурив сама, подает сигарету мне и снова щелкает зажигалкой.

Она стоит передо мной, я наслаждаюсь этим зрелищем, пока прикуриваю от ее зажигалки. Поверьте мне, эта дамочка – настоящая красотка. Фигура у нее такая – словами не опишешь, а ходит она как королева, обученная светским манерам. Запах ее духов мне знаком – так пахло в ее гримерке, пока я там рыскал в поисках смокинга Руди. Наверное, эти духи у нее предназначены для сцены. Пока она стоит и смотрит на меня своими большими прекрасными глазами сквозь полуопущенные ресницы, со мной что-то делается. Приходится себе напомнить, что я занимаюсь серьезной работой, иначе попался бы на это большое сентиментальное представление с кучей скрытых уловок.

Обычно так оно и происходит. Я убедился: всякий раз, когда ты на задании и тебе встречается хорошая женщина, из тех, что понравились бы твоей матери, у нее почему-то всегда туфли на низком каблуке, квадратная челка и напыщенная речь, отчего сразу чувствуешь необходимость пройти курс застольного этикета и научиться есть спаржу, не облачаясь при этом в непромокаемый плащ. Но если тебе попадается особа сомнительных добродетелей, вроде Карлотты, можешь поставить последний десятицентовик, что и ее духи восхитительные, и туфли на высоком каблуке, и одежда сидит как влитая, а голос такой, что тебя тянет немедленно жениться на ней и подарить стране новых избирателей, которые будут голосовать за инновационный курс мистера Рузвельта, пока тот еще не начал стареть.

Дав мне прикурить, Карлотта садится рядом со мной на диванчик и где-то через минуту говорит:

– Послушайте, Перри. По-моему, вы из породы мужчин, к которым меня всегда тянуло. Думаю, сама судьба послала мне встречу с вами вчера, направив вас в клуб Джо Мадригола. – Она вздыхает и продолжает: – Да… Думаю, это судьба послала мне вас, потому что я отчаянно нуждаюсь в помощи.