– Отлично, отправляйся, Илья, я пока присмотрю за твоими бойцами. Немного разомнусь, – ведет плечами Георг.

Я знаю, что присмотрит. Что будет чуть ли не каждый день заезжать сюда и гонять моих бойцов до седьмого пота. Лучшего инструктора я бы и не желал, поэтому за свой бизнес могу быть спокоен.

– С собой двоих возьму, прочешем местность, – сообщаю Георгию, и тот кивает.

– Только помни, никому ни слова.

– Обижаете, Георгий Викторович.

На том и разошлись, а я вернулся в свой кабинет, вызвал к себе Черныша и Малыша. Пора ребятам поучаствовать в задании, а то засиделись мои бойцы без дела. Молодняк гонять каждый может, а вот работать в условиях полной таинственности и, возможно, опасности не каждый умеет. Если Георг прав, то не я один буду искать дочку Княжина.

Вечером я отправился домой, но сначала решил заехать к маме. Она живёт в старом сталинском доме недалеко от меня, который похож на колодец. В детстве мы с друзьями часто здесь развлекались: издавали разные звуки, пока нас не прогоняли соседи. Эхо в этом доме было таким, что вызывало щенячий восторг и першение в наших глотках. Даже сейчас, когда я подхожу к подъезду, мне хочется что-нибудь крикнуть.

Мама уже привыкла к моим отлучкам. Она вообще закалённая женщина. Всю жизнь она моталась с отцом по военной службе, а затем они осели в Москве, где родился я. Отец уже перешёл на другую секретную должность, и теперь мы с мамой не знали, где он, когда вернётся и сколько пробудет дома. Однажды я похвастался в школе, что мой папа шпион. Это дошло до директора, и меня вызвали на ковёр с родителями. Вместо отца пришёл Георг, который выслушал все осуждающие крики директора.

– Ваш мальчик всё время врёт! – говорила она, переставляя на своём столе тяжёлую расписную подставку для ручек и карандашей. – Сегодня его отец генерал, завтра шпион, послезавтра разведчик. Родителям нужно провести беседу и усмирить фантазию мальчика. Почему не явился отец Ильи? – сдвинув на нос очки, она требовательно посмотрела на Георга.

– Потому что его отец генерал, шпион и служит Родине, – невозмутимо произнёс Георг, вызывая одновременно удивление у директора и даже у меня. – О работе отца Старцева Ильи говорить не стоит, думаю, мы поняли друг друга?

Директриса вдруг сбросила с себя всю самоуверенность и как-то сразу присмирела.

– Но мальчик… – робко начала она.

– Мальчик больше не будет говорить о своём отце правду, – уверенно произнёс Георг, не глядя на меня. – И вам я советую держать язык за зубами.

Друг отца достал из кармана пиджака какие-то корочки, а директриса чуть не стекла под стол.

– Что ты ей показал? – прыгал я рядом с Георгом, счастливый и отомщённый, как я тогда думал.

– Тебе не стоит это знать, – он вдруг резко остановился и повернулся ко мне. – Когда-нибудь ты поймёшь, что в этой жизни правда, а что ложь. Не всегда нужно говорить правду и никогда не лгать. Поэтому лучше молчи, или твой язык может стоить кому-то жизни.

Я чуть не проглотил свой язык от взгляда, которым Георг в тот момент смотрел на меня. С тех пор я никогда больше не говорил о своём отце ничего лишнего, а если спрашивали, отвечал: «Работает». Тот урок от Георга я запомнил навсегда.

Сейчас я сидел на кухне у мамы, поглощал ещё горячие пирожки с луком и яйцами и слушал её болтовню.

– Соседка с третьего этажа ходила недавно насчёт прибавки к пенсии… – говорила она свои новости, которые для меня ничего не значили.

Я слушал её вполуха, запивая пирожки чаем из поллитровой отцовской кружки с небольшим сколом. Как-то после смерти отца эта вещь перешла ко мне, и мама всегда наливала мне чай именно в неё. Мои мысли бродили вокруг задания Георга, я уже был там, в тайге. Я распределял в уме территорию, которую нужно прочесать, чтобы найти следы дочери Княжина. Спрашивать людей придётся осторожно и выборочно, чтобы не оставлять за собой следов. А для этого нам нужно уйти как можно глубже, ближе к месту трагедии.