Эх, дубинушка, ухнем! Эх, зеленая сама пойдет!

Пропев мысленно, я поднялась, чувствуя, как тело покалывает мурашками. Жива, значит, ваша упырица. Только память у нее, у меня, то есть, напрочь отшибло. Что вчера было-то, а?

Еле-еле ковыляя и потирая разные части своего зомбячьего тельца, я добралась до двери, ожидая, что та будет заперта, но беспрепятственно повернула ручку и вышла в длинный коридор. Хм. Странно. Где я? Кто я? Мамочки, спасите меня отсюда немедленно! Мне страшно! И нет бы выглянуть просто за дверь и повертеть головой, как настоящие осторожные разведчики делают, так нет, я всей тушей сразу выперлась. А замок-то оказался с секретом, а проще сказать – от сквозняка взял и захлопнулся, отрезая меня от спасительной кровати.

Я еще раз огляделась, рассчитывая в глубине души, что все-таки это сон, и я сейчас сладко посапываю в доме Артура, подложив под свою щечку свою же пухлую ручку с пальцами-сардельками.

Но в следующим миг вздохнула – Мия, сладкие сны – не про тебя. Все, что может случиться плохого – случается именно с любопытными девушками, превратившимися в страшных зомби. И пора уже перестать быть страусом и начать отвечать за свои поступки.

Дав себе таким образом мысленно пощечину, я собралась и решила, что пойду направо. Нет, конечно, можно было бы и налево – коридор двумя аппендиксами тянулся в обе стороны одинаково, но налево ведь известно куда ходят, а я туда еще не хотела.

В общем, одна известная вам зомби повернула и зашагала по коридору, внимательно оглядывая ряд одинаковых дверей, пока за одной из них не услышала стон. Так. Стоп. Стон был явно не эротической направленности. Хотя, конечно, я эти стоны по тональности не различаю, но уж больно он походил на звук, который издает человек сквозь кляп. А значит… Значит, Чип и Дейл спешат на помощь! И я, ваша верная зомбогаечка, сейчас одним движением вынесу дверь и спасу всех, кого бы там ни было, даже если они не очень-то и просят!

В общем, с разбегу влетев в брызнувшую осколками дерева дверь плечом, я не удержалась и упала всем своим хрупким телосложением на пол, больно приложившись так еще и не отмурашившим свое бедром, ойкнула, поднялась, потирая больное место, огляделась. Ну так и есть! Вот же сволочи! Честных граждан с кляпом во рту бросают в немыслимых условиях! Вывод такой я сделала по ногам, торчавшим из-под кровати, которые были крепко-накрепко стянуты веревкой. Схватив за эти самые ноги, я вытащила страдальца наружу.

Им оказался не кто иной, как Никки. Он был крепко связан, во рту торчал неведомо как там оказавшийся носок, судя по виду, совершенно грязный, но я ж запахов подобных не ощущаю, только еду могу на лету определить, потому я вытянула предмет одежды из естественного отверстия своего приятеля и поставила того на ноги. В буквальном смысле. Он тут же шмякнулся обратно, взревел раненым медведем, выматерился, зашипел.

- Мария, как я рад, честное слово! – обнял меня своими худыми ручонками страдалец, едва я разорвала веревки на запястьях. – Я уж думал, задохнусь тут от этой вони! Тьфу! - и сплюнул на пол, покосившись на комок из носка.

- Что случилось? -пробасила я.

Конечно, звук получился опять утробным и из одного воя, но судя по тому, что Никки начал рассказывать, он меня верно понял.

Как оказалось, вчера после того, как я приняла на грудь алкоголь, мозг мой напрочь отказался служить, зато Николасу, также приложившемуся к дядюшкиным запасам, пришла в голову замечательная идея познакомить меня с приятелями. Мы потопали в общежитие Академии, где еще раз выпили за мое здоровье, потом уже кому-то из студентов явилась мысль о том, что впереди выходные, а бары работают, и явиться туда с ручным зомби – самое то в их ситуации. Ну, мы и пошли. Не в бар для людей, а в самый рассадник троллей, куда ни один человек в здравом уме соваться не будет. Где был хотя бы какой-нибудь ум у однокашников Никки – я не знаю, но мы выпили для храбрости еще, а потом явились в заведение под названием «Рога и копыта». Судя по названию, замечательная была харчевня. Почему была? Да потому что тролли так обрадовались группке некромантов, что сразу начали веселиться, играть на музыкальных инструментах и бить в бубны, а хозяин этого места воспылал к одной залетной зомбяше неземной страстью. Вот же блин блинский! Ну и влипли мы!