Нет. Барину этого знать точно пока не стоит. Иначе Белинская не жилец.

10. Глава девятая. Второе задание

POV СПИРИДОНОВ

Последний раз я в окна лез лет в четырнадцать. Когда так сильно достал воспиталку, что та решила меня проучить и вышвырнула вечером на улицу, заперев все двери.

Не знаю, собиралась ли она меня в итоге пускать ночевать обратно, или же заставила бы просидеть побитым щенком на крыльце до утра, но надо было только видеть шок этой дебилки, когда придя давать отбой, она обнаружила меня. Преспокойно валяющегося в своей койке.

Мне кажется, старая жирная крыса даже пересралась мальца, так как этаж был всё же четвёртый и, если бы я сломал себе хребет, люлей бы она непременно огребла. За халатность.

Спустя годы история почти что повторяется. Злопамятная коменда пропускать меня давно уж как отказывается, так что приходится импровизировать.

На удачу — в этот раз этаж всего лишь второй. А на первом ещё и решётка врезана, за которую удобно зацепиться, так что, почти без особых усилий, забираюсь на нужную высоту, оповещая о себе требовательным стуком в закрытое окно.

Свет горит, так что точно ещё не спят.

Испуганный визг лежащий в кровати Маши оповещает, что торчащая с противоположной части стекла сталкерская морда благополучно обнаружена. Правда не той, кем требуется.

Белинская, грациозной кошечкой выгнувшаяся на коврике для йоги, что мне отлично видно из-за отсутствия тюли, и бровью не повела. Даже на ор дурной соседки не обернулась.

А, она в наушниках. Ладно. Так и быть, прощена.

— Машкевич, не тупи, открывай давай. Долго я болтаться говном в проруби буду? — с раздражением подгоняю тупящую соседку повторной долбёжкой. Теперь уже по раме.

Ура, сподобилась-таки, дура.

— Что ты здесь делаешь?

— Как что? Сахарку пришёл попросить, по-соседки, — потянувшись на руках, с кряхтением переваливаюсь через раму, заползая внутрь и усаживаясь на широком подоконнике. — Мой закончился. Эй, Рорик! — повышаю голос, привлекая внимание задранной к потолку пятой точки. Чертовски аппетитной в этих обтягивающих спортивных леггинсах. Пристроиться бы рядышком под шумок и... Хм. Не, ну пздц. Не успел прийти, а уже понесло куда-то не туда. — Рорик, ау! Глухая ты, мать твою, блондинка, вынь затычки из ушей, пока я тебе их в другое место не запихнул!

Ля, оживает.

— Ну чего тебе? — плавно покачнувшись с мысков на пятки, Аврора меланхолично выпрямляется, разминая шею. Ноль удивления на моё появление.

— А чего так невежливо? Где твоя гостеприимность?

— Простите, мой Господин, — театрально кланяются. — Забыла о манерах. Чего изволите?

— Сладеньким угостишь?

На просьбу молча идут к тумбе, поверхность которой в общажных комнатах используют как мини-кухню. На такой, как водится, всегда стоит электрический чайник, кофе, кружки и быстрый перекус вроде вафель с печеньем.

Ну и сахар, да. В данном случае рафинад в кубиках.

Достав из пачки один, Белинская возвращается, равнодушно всовывая страшный сон диабетика мне в зубы.

— Угостила?

— Ага, — разгрызая хрустящую гадость, довольно киваю.

— Что-то ещё надо? Чайку?

— Чтоб ты мне заварку вместе с кипятком тоже сразу в рот залила? Не, обойдусь.

— Тогда свободен.

— Да я и так свободен. В самом активном поиске, какой только может быть. Кстати, будешь моей валентинкой? — скалясь в хищной улыбочке, сопровождаю предложение сделанным пальцами сердечком.

— До четырнадцатого февраля ещё полгода.

— А мы заранее. Порепетируем, так сказать.

— Ммм... Нет, спасибо. Что-то настроения нет. Ты Машку лучше попроси. Она не откажется.