— В процессе. Она как чистый лист, мало что толкового можно выудить: ни прошлого, ни настоящего. Приехала недавно, друзей нет, с семьёй тоже мутно.

— Тогда используй план "Б". Он всегда работает без осечек.

— Сомневаюсь, что с ней проканает. Эта девица слишком уж без комплексов.

— Они все без комплексов, пока не прижмёшь к стенке. Так что делай компромат и неси. И дальше копай. Не может человек быть тенью, у всех есть скелеты в шкафу.

— Согласен, — слышу, как перестаёт литься вода. — Всё, я занят. На созвоне, — торопливо отключаюсь, привставая и оценивая появившуюся Белинскую. Эй, а почему не в полотенчике? Ради такого, так и быть, готов своим поделиться. — Всю воду мне перевела?

— Я лишь умылась, жлоб.

— Вижу. И, кстати, удивлён. Ты прям даже не стрёмная без штукатурки. Ты ведь без неё?

Явно без неё. Глаза менее выразительными стали и лицо чутка побледнело, но это вообще херня. Порой такие Фредди Крюгеры под слоями краски обнаруживаются, что впору в штаны наделать, а тут весьма ничего... Миленько.

Сомнительный комплимент оставляют без ответа, переключаясь на распускание изрядно поехавшей после сна причёски.

Раз шпилька, два, три... Десять.

На пятнадцатой не выдерживаю.

— Ты их из воздуха достаёшь? Нахрена столько металлолома на себе носить?

— Красота требует жертв.

— Мда. Быть женщиной тяжкий труд.

— Не представляешь какой. И согласись, это несправедливо. Ведь в животном мире именно самец отвечает за привлечение внимания. Грива льва, хвост павлина, яркий окрас у птиц... — собрав целую горку заколок, кудряшки тщательно взлохмачивают, придавая подобие опрятности. — В наших же реалиях всё ровно наоборот: женщины распушивают перья, вьют гнезда, выкладывают у входа цветные камушки и танцуют "цыганочку" с выходом лишь ради того, чтобы быть конкурентоспособными.

— Не, ну давай будем объективны: самкам положено быть убогими, чтоб шхериться от хищников и выносить потомство. Это естественный отбор.

— О чём и речь. У нас тоже работает естественный отбор, только в обратном ключе, — подхватив коробку с так и не тронутым со вчера Ком Ранг Хай Шаном, садятся напротив, распаковывая палочки. — Некрасивым женщинам всегда сложнее: что в карьере, что в любовных делах. И косяки прощают им куда с меньшей охотой, нежели тупеньким, зато прокаченным по максимуму куклам.

— Будь спокойна. Ты прям сто пудово больше тянешь на тупенькую куклу, чем на уродку, так что тебе всё простят.

— Рада слышать, — равнодушно отзываются, с аппетитом уплетая давно склеившийся рис.

— Холодное же.

— Ну и что? Всё равно съедобно.

— Я тебя, кстати, ночью одеялком накрыл, оценила?

— Оценила. И как храпишь тоже оценила. Это ж просто мрак, провериться у отоларинголога не хочешь?

— Нормально я храплю. Просто кое-кто подушку отжал, а я не привык спать без неё.

— Давно бы уже обзавелся запасной.

— Зачем? У меня нечасто остаются с ночёвкой.

— А куда ты деваешь своих разовых кулём? Закапываешь на полянке?

— Домой выпроваживаю.

— Сделал дело — отвали смело?

— Вроде того. Если тёлка до рассвета когда и подвисает, то только потому что мы в итоге вообще не ложимся.

— Так я сломала систему? — усмехаются, подцепляя креветку и отправляя её в рот.

— Не радуйся, Рорик, — потянувшись, встаю, подходя к собравшейся свалке на столе. Со стороны будто бы для того, чтобы взять пиво, которое забыл поставить в холодильник, на деле же, прикрывшись спиной, ставлю телефон на авиарежим и включаю на нём видеосъёмку. — День только начался и до нового заката ещё ой, как далеко, — ловкими манипуляциями аппарат незаметно встаёт между нагромождением пакетов так, что видно только уголок камеры.