Не могу не отметить: проделано всё чисто, быстро и чувствуется, что на опыте.

Подцепляю с раковины футляр с запасным картриджем и одноразовыми иглами. Внешне всё без каких-либо опознавательных знаков, однако лежащий рядом глюкометр редко когда нужен торчкам, так что вывод напрашивается сам собой.

— Так ты диабетик? Давно?

— Давно.

— Сочувствую.

— Себе сочувствуй, — защёлкивая колпачок, отбирают у меня футляр, пряча своё добро в недра потайного кармашка рюкзака. — Тебя учили стучаться, прежде чем вламываться, или ты в информационном вакууме рос?

— А что, это была прям такая тайна-тайна? Ну сорян. Обещаю, буду нем как жмурик.

— Какое благородство, — отпихивая меня плечом, выныривают из тесной санузла и падают на край кровати, откинув затылок на мягкую спинку. — Так что там по поводу вьетнамской кухни?

Это, типа, закрыли тему, да?

— А тебе её можно? Разве вы не сидите на диете, давясь сельдереем и пареной репой?

— Кто рвётся доковылять до пенсии, наверное, сидят.

— А ты не рвёшься?

— Уже нет. Я устала себя постоянно во всём ограничивать. Сдохну от жирного и жареного, так хотя бы умру счастливой.

— И сытой.

— И сытой, — лениво разворачивают в мою сторону голову, взирая исподлобья. — Так что по ужину?

— Могу метнуться, коли надо.

— Надо.

— Компанию составишь?

— Нет. Подожду здесь.

— Ждать придётся прилично. Пока приготовится, пока вернусь. Как бы ты не откинулась тут от истощения.

— Не беспокойся. Такой радости я тебе не доставлю, — молча смотрим друг на друга, на что Белинская вопросительно всплёскивает руками. — Ты ещё здесь? Тебе на бензин денег дать или что?

Эвана как она рвётся от меня отделаться.

— Волшебное слово забыла.

Жду очередного ехидства, однако получаю совсем другое.

— Мой Господин, ублажи свою рабыню и привези уже что-нибудь, что можно засунуть в рот, — выдают с невозмутимым видом, прекрасно осознавая всю двусмысленность предложения.

Кто бы знал, каких усилий мне стоит сейчас не пошутить по поводу того, что именно можно засунуть ей в рот. Белок же глюкозным наркошам не вреден, да?

— Зафиксируй эту мысль, мы к ней обязательно вернёмся, — давясь смешком, беру валяющиеся на кухонной тумбе ключи, тупая на выход. — Учти, я тебя запру.

— Чтоб не сбежала?

— Ну а кто тебя знает.

— Естественно, — демонстративно стаскивают с себя обувку, с ногами забираясь на койку. — Я ж приехала специально для того, чтобы бродить по лесу на ночь глядя. Это у меня такой фетиш, не знал?

Фетиш — не фетиш, но от её смиренности и желания меня поскорее выпроводить за километр разит подвохом, что не может не настораживать.

Так, ладно. Проверим теорию.

Усевшись в джип, отъезжаю ровно настолько, чтобы машины было не видно, торможу и возвращаюсь обратно к трейлеру. Но теперь уже пешком.

Вероятно, со стороны это смотрится странновато, однако я привык полагаться на чуйку. И сейчас она голосит во всю глотку, надрывая связки.

Тихонько приставив к холодному корпусу прицепа стоящий под навесом складной стул, забираюсь на него, заглядывая в узкое продолговатое окно.

Ага, что и требовалось доказать!

Я за порог — Белинская в разнос. Уже вовсю пасётся в моём ноутбуке, оставленном на видном месте. Склонилась над загоревшимся монитором и старательно клацает но клавиатуре, пытаясь разгадать пароль.

Ха, бесполезняк. Его даже я не с первого раза правильно набираю, слишком много символов, так что дело гиблое, блондиночка. Но ты развлекайся-развлекайся. Не буду мешать.

Спрыгиваю на землю и возвращаюсь к тачке. В которой, сто процентов тоже делался обыск, судя по тому, что содержимое бардачка перетасовано.