— Могу предложить более крутую альтернативу. Уверен, ты будешь шикарно смотреться с моим членом во рту, стоя на карачках.

— Ты даже не представляешь, насколько шикарно, — поймав мой взгляд, эротично проводят кончиком языка по сладким от жвачки губ.

Джип, рыскнув, дёргается вперёд, от чего ремень безопасности, натянувшись, впивается в рёбра.

Блять. Засмотрелся и перепутал педали, чуть не въехав в жопу притормозившему на светофоре Форду. Аж ладонь на рефлексах выдернул из пригретого местечка.

А пассажирке хоть бы что. Довольная своей шалостью, как ни в чём не бывало отворачивается обратно к окну, закидывая руку за голову.

— Ох, и долялякаешься ты, блондиночка, — включая поворотник, сворачиваю с Дворцового проезда на шумный и горящий предночными огнями Невский проспект. — Прям по острому краю ходишь. Того и гляди, каблучок твой соскользнёт и рухнешь в пропасть.

— Жду не дождусь. Но пока слышу лишь пустые обещания.

Пздц. У меня что-то даже слов подходящих не подбирается. Не столько от откровенной провокации, сколько от шедевральной дерзости.

И феноменально зашкаливающего чсв.

Белинская у нас из тех гротескных персон, что будут лежать на подушках, вышитых золотом, и есть виноград, глядя на то, как остальные горят в aдском пламени.

Которых сама же и подожжёт. Из женской блажи и скуки ради. Чисто чтоб полюбоваться на то, как горит этот грёбанный мир. Что, откровенно говоря, чертовски заводит...

Заезжаем за угол четырехэтажного здания, нашпигованного вывесками, втискиваясь в единственное свободное парковочное место напротив протекающей рядом Мойки.

— Это место для инвалидов, — замечает Белинская. — Эвакуируют.

— Не рискнут, — достаю из бардачка и кидаю на приборную панель, под лобовое, чёрную ламинированную карточку-пропуск.

— Министерство Обороны РФ, серьёзно? — давятся смешком, без труда разглядев подделку. — Тебя туда хоть на порог-то пустят?

— А мне туда и не надо. Это так, пугалка. Никто его подлинность пробивать всё равно не будет. И уж тем более эвакуаторщики.

— Разумеется, нет. Они же не хотят оказаться депортированными на родину, — Аврора, первой выпархивает на улицу, лениво потягиваясь.

Ля, фигурка у неё, конечно, пушка. Задница, талия-аномалия, сиськи — всё на соточку. О чём, собственно, она и сама прекрасно догадывается, охотно пользуясь своим оружием.

Правда в этом и проблема: с тёлками, что знают себе цену, слишком много хлопот. С закомплексованными простушками в этом плане в разы проще.

Мало того, что те долго никогда не ломаются, так ещё и с такой искренней благодарностью принимают оказанное им внимание, что впору считать себя миссионером.

Белинская же, чую, ещё отсыпет всем ворох проблем. Уж больно эта блондиночка себе на уме. Не говоря о том, что чересчур вся какая-то фальшивая.

Улыбочки, флирт, кокетливые заигрывания — от всего за километр прямо-таки разит подвохом. Словно она ведёт свою собственную игру, в правила которой не торопится никого посвящать.

Но ничего. И не такие крепкие орешки кололи.

— Стриптиз-бар? — разочарованно морщат носопырку, заприметив светящуюся вывеску. — Пфф, всего-то. Я ожидала от тебя чего-то поувлекательнее.

— Смотря, что ты подразумеваешь под этим понятием, — собственнически закинув локоть на её плечо, притягиваю Аврору к себе. — Я бы тоже, конечно, не отказался от привата в твоём исполнении, однако мы здесь не для этого.

— А для чего?

— Хочу тебя кое с кем познакомить.

— С кем?

— С дилерами моего личного адреналинового кайфа.

Утягиваю Белинскую в недра похоти и разврата оборотной стороны столь восхваляемой туристами "культурной" Северной Столицы.