– Ты лжёшь! Я знаю, что ты задумал! Знаю, зачем тебе нужны девушки! Из-за тебя страдают люди…

– Из-за меня? – Миктиан расхохотался и, хлопнув в ладоши, повалился в мгновенно подкатившееся кресло. – Пока ты не вмешался, никто из них не умирал!

– Да? А Полина?! – оскалился Михаил и тут же конвульсивно дёрнулся, наткнувшись на второе кресло, услужливо подкравшееся сзади.

– Я не прикоснулся к ней даже пальцем.

– Тебе это и не обязательно!

– Она была пьяной в стельку. Перепугалась и выбросилась из окна.

– Сама? А тебя в это время рядом не было?

– Ну, это было, скажем так, чудовищное стечение обстоятельств.

– А Ирина?

– Причём тут я? – оскорбился Миктиан. – Если бы не ты, она была бы жива. На мне нет её крови. Я просто устраиваю свою личную жизнь, и не более того.

– Ты лжёшь!

– Знаешь, если бы мне было нужно то, в чём ты стараешься меня обвинить – подошла бы любая. Разве нет? Вам же подошла. А мне просто всё надоело. Я устал. И я хочу пожить как человек.

– Видимо, тебе всё-таки нужна особенная. Я вижу тебя насквозь. И я остановлю тебя.

– Заметь, я просто хотел поговорить. Затевать ссору в мои планы не входило.

– Я предупрежу Ларису, – процедил Михаил, исподлобья глядя на радушного хозяина, одарившего его белоснежной улыбкой. В глубинах дома послышался мелодичный перезвон.

– У тебя есть отличный шанс предупредить Ларису прямо сейчас, – произнёс Миктиан, покидая кресло. – Пойду, впущу её.

Кованый фонарь над тремя каменными ступеньками крыльца и два желтовато-белых шара возле перил лили на Лару мягкий матовый свет без теней, и благодаря ему лицо девушки казалось детским и немного виноватым. Когда за дверью, до половины застеклённой дымчатыми гранёными квадратами, мелькнула тень и послышались шаги, она тряхнула головой и отбросила назад волосы: неуловимая детскость пропала без следа.

Тяжёлая дверь бесшумно распахнулась, явив Миктиана Баста собственной персоной. Теперь к рубашке и джинсам добавились светлые домашние туфли. Он с улыбкой посторонился, пропуская девушку внутрь.

– Зашла извиниться, – Лара виновато улыбнулась.

– Как фильм? – дипломатично полюбопытствовал Миктиан, закрывая за ней дверь. Девушка быстро обернулась, улыбка на секунду стала растерянной.

– Ну, надо же… Ты знаешь?

– Почти всё, – не без некоторой гордости изрёк Миктиан.

– Ну, раз так – считай себя отомщённым. Фильм был отвратителен. Очередная влюблённая в нечисть дура в стиле «Сумерек». Я даже до конца не дотерпела.

– Любовь к нечисти? – Миктиан с курточкой в руках отвернулся к вешалке, и поэтому его усмешка осталась незамеченной.

– О, да. Это сейчас модно – влюбляться в вампиров, оборотней и вурдалаков, – продолжала Лара, пока они перемещались из прихожей в гостиную, не заваленную, в отличие от спальни, неимоверным количеством всяческого добра. Здесь, на первом этаже, наоборот, царствовали минимализм и хайтек, не помиловавшие даже камин, тускло блещущий серебристым металликом. – Появись сейчас Дракула, – продолжала девушка. – Он бы не знал, куда деваться от собственных фанов.

– М-да, действительно… – задумчиво проговорил Миктиан. Он предложил ей кресло, и Лариса уверенно опустилась на серо-голубую букву «S», неведомо какими силами сохранявшую вертикальное положение. Он отвернулся к бару. – Значит, вампиры?

– Аха. Детки считают их безумно сексуальными. Только вчера в сети открыли онлайн-голосование, кто круче – граф Дракула или Эдвард Каллен. Типа, пусть проигравший заколется осиновым колом. А сегодня в зале такой визг подняли…

– Тебя это не развлекает? – Миктиан возвратился к ней с фужерами и весьма почтенного вида бутылкой.