Они так и шли – ее тянули вперед, она, как на буксире, тащилась сзади. Шепнула охраннику «помогите», но тот и бровью не повел. Пропустил.

Музыка и биты оглушали и дезориентировали. Потерянная, Лада не поняла, как оказалась у бара.

– Пей. – Ей нагло зажали пальцами нос и, когда кончился воздух и пришлось открыть рот, влили нечто обжигающее.

Лада закашлялась и согнулась пополам под довольный смех мужчины. Что за гадость!

– Пошли.

И снова она потеряла все ориентиры. Перед глазами мелькали разноцветные круги, лица, смех, нечаянные прикосновения чужих тел. Но когда рука легла на поясницу, притягивая к мужскому телу, Лада внезапно очнулась.

– Не трогайте меня! – отчаянно забарабанила кулачками по груди в белой рубашке и завертела головой.

Почувствовала скользящее прикосновение губ к щеке, и это придало еще сил.

– Отпустите! – уже кричала во все горло.

На них начали оборачиваться рядом стоящие.

Но вмешаться никто не решался. А мужчина напротив упивался моментом.

Сашу глючило. Он видел перед собой Милу – девушку, которая была для него такой же далекой, как звезда на небе, но пи.дец какой желанной. Все было ради нее – учеба на отлично, разрыв отношений с пьющими родителями, переезд в город побольше, упорная учеба в универе, карьера. Он не забывал о «своей красавице» ни на минуту. В каждой лежащей под ним женщине видел ее, специально так подбирал.

А тут она. Настоящая. Сопротивляется. Конечно, сопротивляется. Саша рассмеялся. Она всегда поначалу сопротивляется, даже с этим Данилом, чтоб его. Но ведь тот смог приручить, значит, и у него получится.

Тело под руками было мягким, податливым. Сашка уже и забыл, что могут быть такие тела – без упругих мышц и твердости под пальцами. И наслаждался. Млел. Терялся в своем собственном иллюзорном мире.

Хрясь!

– А ну отпусти ее, ублюдок!