– И адвоката вашего не нужно. У меня простое однозначное дело, можно обойтись и без него. И денег ваших не нужно. Вы меня этим только больше унижаете. Я не понимаю причины вашей... заинтересованности во мне, но говорю вам нет. Вы отец моего одногруппника. Это слишком.

Взгляд и лицо Андрея Викторовича были совершенно нечитаемыми. И от этого становилось только хуже. Но Лада слишком была уверена в своей правоте, чтобы останавливаться.

– Спасибо за все. Отзовите, пожалуйста, Ревина, – она встала, подхватывая рюкзак, – и деньги я вам все верну. До свидания.

Стало немного горько – у нее не было средств оплачивать ту нанятую сиделку. Вернее, были... Лада откинула все сомнения: дедушка – старенький и уход ему действительно важен. А она еще молодая, уж как-нибудь.

Она не успела сделать и пары шагов, как ее ощутимо схватили за плечо, развернули, сверху что-то нависло, закрывая свет, и губ коснулись чужие. Нос заполнил приятный мужской аромат, а саму Ладу – паника.

Свободной рукой она отвесила звонкую пощечину, и в тот же миг вокруг стало светло. Андрей Викторович, напротив, стоял, лишь удивленно вскинув бровь – он как будто не ожидал такого хода от девушки.

– Больше... так... не делайте! – Сердце стучало так быстро и неровно, что было тяжело дышать и говорить.

От греха подальше Лада всю оставшуюся дорогу до остановки практически бежала.

Андрей немного постоял, провожая взглядом удаляющуюся спинку. Есть уже перехотелось, хотя все то, что он сказал про самолет и встречу, было правдой. Оставил на столике деньги и пошел за девушкой, но догнать не пытался.

Молодец, Яров. Не сдержался, не узнал про Ревина, напугал и так перепуганного котенка.

«Вы меня этим еще больше унижаете» – звенело в голове.

«Да бл.ть! Забочусь я о тебе, девочка, забочусь!»

Отмел ненужные эмоции и стал думать над тем, что же делать дальше.

В голове отметил еще три важных качества Лады: верность себе, а значит, и другим. Гордость. Самоуважение.

Сел в машину и набрал Ревина. Пора бы решить все с некогда старым другом.

8. Глава 8.

К концу недели выписали деда. Андрей увидел Ладу впервые после той встречи с поцелуем.

– Ну как поживаете, Дмитрий Александрович? – Он с улыбкой вошел в палату.

– Андрей Викторович! Проходи, голубчик, садись-ка, – встрепенулся дед и поднялся с дивана, давая место посетителю, – все хорошо, спасибо вам большое!

Смотрел на него сияющими, уже по-старчески выцветшими глазами.

Лада нахмурилась, но поздоровалась ровным голосом. Закрыла замок сумки, примерилась.

«Какая ты у меня… стойкая», – улыбнулся про себя Андрей.

– Ладушка! – В комнату вошел молодой высокий парень со светлыми, торчащими в разные стороны вихрастыми волосами. – Дед Дим, – поздоровался за руку с дедушкой, – здравствуйте, – протянул руку Андрею.

– Здравствуй, – ответил он, приглядываясь.

Это что еще за хмырь и что за «Ладушка» такая?

– Никита.

– Андрей.

В голове вспыхнуло воспоминание, как, сидя в его машине, Лада разговаривала с неким Никитой. Это он?

– Пошли, Никит, – девушка вручила парню сумку и забрала оставшийся пакет, – пусть пока поболтают. Деда, мы на улице подождем.

– Хорошо, дочка, хорошо, – закивал дедушка.

Лада прошла мимо и даже не обернулась.

– Хороший он мальчик, Никита. Вот, до дома согласился отвезти, – скрипел голос деда.

Андрей чуть не рассмеялся. Ну Лада, ну мышка. Уделала.

– Пойдемте, Дмитрий Александрович, я помогу.

Не торопясь, подстроившись под тихий ход деда и поддерживая того за локоть здоровой руки, они шли по коридорам и разговаривали.

– Нравится ведь она ентому Никите, даже я вижу, хотя и глаза у меня не те. Но нет, все Родиона своего забыть не может, – заохал дедушка, – все себя винит, что ногами хо́дить, а он в могилке лежит.