Он мой личный палач…

Я совершенно не горю желанием его вновь увидеть. Разум отчаянно сопротивляется, я не желаю идти в ресторан, где стены будут казаться тяжелыми и мне сложно будет сопротивляться самой себе. А тело… оно начинает ныть, просить ласки уже сейчас. Складывается такое впечатление, что только он способен разбудить во мне женщину, желающую любить и быть любимой. Ни с одним мужчиной мне не доводилось испытывать удовольствия в постели. Было настолько не по себе, что я заставила себя верить в выдуманное мною же проклятие. Мне кажется, что это все он! В ту ночь я летала, не с первого раза, но летала, а после… ни разу.

Но даже несмотря на предательское тело, я не желаю его видеть. Он сделал мне слишком больно, лишил студенческих лет. Я не виню его в случившемся, так же, как и себя. В ту ночь мы оба сошли с ума, забыли не только о последствиях проведенной вместе ночи, но и, кажется, свои имена.

Не желаю его видеть, потому что просто не представляю, как ему сказать о своем маленьком секрете.

Но, увы, у судьбы своя игра. Жестокая и беспощадная. Она распорядилась иначе, решив столкнуть нас лбами. Кто выйдет из игры живым и невредимым, неизвестно. Последствий не миновать.

Черный автомобиль, отполированный до блеска так, что без зазрения совести его спокойно можно использовать вместо зеркала, останавливается около парадного входа в элитный ресторан с самой лучшей средиземноморской кухней в городе. По мнению жителей нашего города, естественно. Лично я никогда не любила морских гадов, они не вызывают у меня должностного удовольствия, и я точно не считаю, что на них стоит тратить баснословные суммы.

Взяв в дрожащие руки злосчастную папку, я медленно покидаю теплый салон автомобиля. Порыв вечернего ветра невольно заставляет вздрогнуть и грустно усмехнуться. «Ну надо же, даже погода под стать моему паршивому настроению», — думаю, медленно оглядываясь по сторонам. Внутри у меня до сих пор горит маленький огонек надежды на спасение.

Вокруг стоит тишина, изредка разбавленная дуновением ветра, а до ближайшей парковки несколько метров. Рядом стоит молчаливый охранник с военной выправкой и, судя по тому, что деньги плачу ему не я, он явно мне не помощник. Минута. Две. Давящая, словно гранитная плита, тишина по-прежнему не желает исчезать. Легкий порыв прохладного ветра заставляет поежиться снова и наконец-то осознать свою беспомощность.

Огонек постепенно начинает затухать, а вместе с ним и моя рухнувшая надежда на спасение. Моя дорога — вперед. И ни шагу назад.

Освещенная маленькими фонарями дорожка ведет к широкой лестнице из черного мрамора, ступени которой украшает красная ковровая дорожка. По бокам стоят черные вазоны с аглаонемой, мои любимые. Замираю, позволяя себе полюбоваться буйством красок, которые, прошу заметить, смотрятся просто потрясающе в столь вычурном интерьере ресторана. Смесь зеленого, желтого, оранжевого и красного завораживает. Дома у меня таких цветков несколько, это любовь передалась от мамы.

Мама… снова мысли не о том вызывают грустную улыбку.

Пафосная, на мой взгляд, дорожка заканчивается около двухметровой стеклянной двери, на которой золотыми вензелями выгравировано название ресторана Amira.

Осознание того, что это его ресторан, приходит слишком поздно, и когда делаю шаг назад, я врезаюсь в каменное тело водителя-охранника. Сердце против воли ускоряет удары, норовя покинуть грудную клетку как можно скорее и умчаться в беспросветную даль. Прикрываю веки, делаю глубокий вдох и шаг в неизвестность. Папка жжет руку, точно будут ожоги. Крепче ее сжав, мысленно проклинаю отца и его любовь к азартным играм. Именно из-за него я нахожусь сейчас здесь, а не загораю под палящими лучами испанского солнца.